— Я был знаком с Мариной.
— Маринка, — вздохнул Давыдов, — да,
жалко ее. Сын у нее остался, двенадцать лет. А ведь она, как и все
мы, приходила сюда денег заработать. Вот так по-дурацки устроен
человек. Тебе говорят, что работа опасная, связана с рисками, дают
подписать кучу бумаг, но ничего у тебя внутри не екает, не вопит,
чтобы ты бежал отсюда как можно дальше. А потом ты видишь и делаешь
такое, что и сам никому рассказывать не захочешь, особенно семье
своей. Тебя вот предупреждали, Кирилл, но ты все равно здесь.
Пожав плечами, я уткнулся в тарелку с
омлетом. Болтовня Всеволода начала меня утомлять, тем более что
полноценно поддерживать разговор я не мог. Поэтому продолжал молча
есть, пока на тарелке не осталось лишь несколько хлебных крошек.
Доев, поинтересовался у Давыдова, куда отнести тарелку, и тот
указал мне на небольшой закуток в углу столовой. Поставив поднос на
стеллаж, я повернулся к выходу и чуть не налетел на буфетчицу. В
руках она несла несколько увесистых пакетов, похожих на молочные, и
от испуга выронила пару из них мне под ноги. Я прочитал название —
«Нутриэн», питание для лежачих больных. Поднял пакеты, протянул
буфетчице, на секунду задержал на ней взгляд. Она смутилась и,
видимо, решив, что мое внимание привлекли ее нетронутые
кровоизлияниями глаза, поспешила оправдаться:
— Я всегда сплю в ИМП, мне так
спокойнее, хоть Дмитрий Сергеевич и говорит, что это вредно.
Проснулась, а у нас тут такая беда. А вы новый психолог?
Я покачал головой, вышел из закутка и
направился в свою комнату.
У дверей комнаты меня уже ждали.
Высокий жилистый мужчина в черной футболке и джинсах. Он коротко
кивнул, протянул мне руку и представился:
— Матвей Климов, отдел аналитики.
Я ответил рукопожатием, и Матвей
повел меня по коридору, на ходу объясняя, что Осокин причислил меня
к его отделу и теперь мы будем работать вместе.
— Дмитрий Сергеевич говорил, что у
тебя фотографическая память, это так? — уточнил он.
— Не совсем. — Я сделал паузу,
подбирая слова. — У меня гипермнезия — патологическая память. Я
запоминаю и могу с абсолютной точностью воспроизвести любое событие
или факт, который вызвал у меня малейший эмоциональный отклик.
Случайные данные, не вызвавшие такого отклика, я запоминаю не
всегда.
— А почему патологическая? — Матвей
взглянул на меня с интересом.