После подавления мятежа Сперанский был введен в состав Верховного суда над декабристами. Доверие нового царя он завоевал, но очень дорогой ценой. Говорят, что, когда выносили приговор, Сперанский плакал. Да и сам Сперанский стал совершенно иным человеком. Это уже не был защитник полного преобразования государственного строя, сознающий свою силу и резко высказывающий свои мнения. Теперь это уже защитник правления неограниченного. Он говорил: «…там, где существует чистая форма монархическая, нет никаких основательных причин, нет материальных выгод для народа переходить в форму смешанную (т. е. такую, в которой друг друга взаимно дополняют и взаимно сдерживают законодательная, исполнительная и судебная власть. – П.К.) даже и тогда, когда бы переход сей мог быть совершен без потрясения. Частные пользы некоторых классов (имеются в виду аристократия, промышленники, люди науки и искусства – «креативный класс», по-современному. – П.К.) не суть истинные пользы всего народа и часто бывают им противоположны»[49]. Знакомые мотивы, не правда ли? Но ведь нынешние-то певцы авторитаризма знают фразу Андрея Платонова: «Без меня народ не полный»[50].
Главным делом Сперанского в этот период стало составление Полного собрания законов и Свода законов, обнародованных в 1833 г. Михаил Михайлович предполагал первоначально подготовить Гражданское уложение к маю 1826 г. «Государь отстранил, однако, мысль о составлении уложений и остановился на Своде существующих законов с исключением всего недействующего, но без всяких изменений в их существе»[51]. Исходя из указания императора Сперанский начал работу над Сводом законов, – работу, которую предполагали осуществить все императоры начиная с Петра I, которую, казалось, можно начать, а закончить невозможно. Первоначально, определив предмет, Сперанский установил правила составления Свода:
Исключить из Свода все законы, вышедшие из употребления.
Исключить все повторения, и вместо многих постановлений, одно и то же гласящих, принять в Своде одно из них полнейшее.
Сохранить слова закона, извлекая статьи Свода из самого их текста, хотя бы то было самыми мелкими и дробными частями; потом эти мелкие части связать и соединить по порядку, ибо в законе не столько изящество слога, сколько сила и важность его, а для важности древность драгоценны. Правило это положено принять в следующем смысле: