– Ах… ну да, конечно же, я очень рада, – щеки моей матери запылали, словно розы. – Так мы завтра ждем вас у себя! Когда изволите приехать?
– Утром.
Сухой поцелуй руки, легкий кивок головой.
– Но маменька, – возмутилась я, когда этот человек-скала удалился на расстояние, что не мог слышать моих слов. – Зачем вы так? Он же старый! Я не хочу замуж.
– Доченька, – обмахиваясь веером, маменька села прямо, а руки ее дрожали. – Это блестящая партия! Подумай только – тебе не нужно будет годами ездить на все эти балы, которые, по своей сути есть не что иное, как обычные смотрины. Да тебе же все станут завидовать, что вот так – первый танец, и уже есть жених.
– Я хочу ездить на балы…
– И будешь! Но только под руку с законным мужем, а не как эти вот, – и она показала в сторону стайки девиц, со скучающим видом подпирающих стену. – Каждая из них с радостью оказалась бы на твоем месте, вот только местечко уже занято.
– Но он даже не посмотрел на меня, – я защищала свою свободу, как могла.
– Это успеется, – маменька победоносно вскинула подбородок вверх и повела по залу глазами. – Зато как бы возрадовался твой папа, будь он тут…
Потом глаза моей маменьки увлажнились, ей стало дурно – как всегда в моменты, когда она вспоминала о папе, и я бросилась ей на помощь.
– Ну не надо плакать, – попросила я, присев у ее ног. – Все будет хорошо, ведь у тебя есть я.
– Что толку? – всхлипывала мама. – Ты вот скоро выйдешь замуж, а я останусь одна в холодном и пустынном доме.
– Тогда… хочешь, я останусь жить тут, с тобой?
– Нет, ты что!!! – мама вскрикнула так громко, что ближайшие дамы и кавалеры с удивлением посмотрели в нашу сторону. – Для меня счастье моего ребенка превыше всего. Милена, поднимись, мы сейчас же едем домой, нам необходимо приготовиться к встрече с бароном.
– Но… – краем глаза я вдруг увидела, как в нашу сторону, просто пожирая меня глазами, бросилось сразу же три молодых красавца. «Наверное, они тоже хотят пригласить меня на танец?» – подумала я, где-то в глубине души надеясь, что это все-таки произойдет.
Но не тут-то было. Высокомерно и пренебрежительно смерив их своим строгим взглядом, маменька крепко взяла меня за руку, давая понять, что все намерения напрасны.
– Позвольте, графи… – все-таки осмелился заговорить один из парней – высокий голубоглазый блондин, склонив голову в полупоклоне и приложив к своей груди тонкую изящную ладонь.