Послышались шаги. Телохранительница резко обернулась, опасаясь, что ее колдовство заметили, но показавшиеся в дальнем конце коридора Вака и два других воина едва ли смогли бы разглядеть, что произошло.
– Скорее сюда! – крикнула девушка, делая встревоженный вид.
– Что случилось? – уже подбегая к телохранительнице, спросил Урбан.
– Помещение обвалилось, его зацепило балкой.
Урбан гоготнул. Для него слово "помещение" было диковинным, но все считали Тильду иностранкой, уроженкой одной из двух соседствующих империй Бушана, и уже не обращали внимания на необычные слова. Долговязый великан с белоснежными волосами взвалил бесчувственного напарника на плечи и потащил к лестнице.
Вскоре весь отряд телохранителей вышел на поверхность из подземелий старого водосборника. Капитан отряда и принц уже стояли, подпирая плечами развалившейся сторожевую будку. Тильда и Урбан отчитались в количестве убитых тварей, и возник вопрос о том, что случилось с последней нивохой. Изначально тварей было пять, а убили четыре. Телохранительница смолчала, что сожгла последнюю в столпе пламени, появившимся по ее воле. Хоть в даорской империи магия и была привычной, вольное владение ее силой без вспомогательных чтений речевок и обрядов было редкостью.
Немного поспорив с Кайя, принц всё-таки оставил свою сумку и отправился проверить, все ли нивохи мертвы. Молодой маг прежде почувствовал вспышку магии, но теперь не чувствовал ничего. К счастью Тильды, Харис решил, что это существо вернулось в родное для него переходное пространство между мирами. Но все же решил спуститься в водосборники ещё раз, в одиночку, и все проверить магическим зрением, чтобы в будущем не пришлось бороться с нашествием нивох. Никто больше спорить не стал. Лишнее время в тишине и глуши нравилось всем – и любителям природы, и лентяям.
Окраина столицы даорской империи – Арноха – была тихой и благоухающей, чего не скажешь про сам город. Раскинувшийся у подножия водопада, названного одноименно с рекой Сишлинх, на которой стоял императорский замок, город всегда был наполнен тихим шипением падающей с обрыва воды. Кроме него Арнох был наполнен привычными звуками столицы: в порту сами собой разгружались деревянные ящики, что иногда сопровождалось грохотом падающей груды ящиков. На Мукичной площади булочники перекрикивали друг друга, расхваливая свой товар и уводя покупателей от соседних конкурентов. На рыбном рынке брань заменяла обычную речь, а стоящий на рынке смрад буквально в каждом пробуждал хищника, готового вцепиться в горло соседу. По улицам тарахтели повозки и колесницы, лаяли псы, базарные бабы бранились в рыночных рядах, городская стража гулко чеканила шаг, а продавцы газет на весь город горлопанили о последних новостях империи и соседних государств.