Но Гаврилу вообще не сбить. И в наглости не обвинить. Он снова говорит ласково. Будто ребенку объясняет. Глупому, упрямому, любимому…
Но невозможно ведь полюбить с первого взгляда? Только что они чувствуют? Ей плохо и хорошо. Оторваться невозможно. А ему?
– Я уезжаю… – сказать сложно, но необходимо просто, Полина это знает. Всем лучше будет, если вот сейчас разойдутся и никогда не встретятся.
– Я тебя в такси посажу…
Гаврила достает из своего кармана телефон, чтобы вызвать, но Поле из-за этого только горше. Он не представляет даже, кого пытается взять нахрапом…
– Не надо. За мной водитель заедет…
Её слова заставляют замереть на секунду, потом он снова смотрит в девичье лицо. По-новому и с новым интересом…
– Дай телефон свой.
Приказывает, хотя Поле казалось, сейчас всё поймет, развернется и уйдет… С одной стороны, она рада, что он удивил. С другой… Она в жизни не даст телефон. У них без шансов. Так зачем тянуть?
– Нет, – отказывает, мотая головой. В лицо не смотрит. Не хочет видеть ни сожаления, ни разочарования.
– Всё равно получу…
Но никак не ожидает вот такой ответ получить. Помимо воли впивается глазами в лицо. Видит, что Гаврила серьезный уже. Смотрит так, что не фыркнешь, не засмеешься, на слабо не возьмешь.
Только по плечам и бедрам бегают мурашки…
– Скажи своим дружкам, чтобы руки не распускали. Тебе же объяснили, что наши девочки – под запретом.
Сложно объяснить самой себе, зачем повторять слова Марьяна, которые чуть раньше саму взбесили, но Поля делает это.
Видит, что губы Гаврилы потихоньку растягиваются… В нем тоже не всё так прямолинейно-однозначно, как могло показаться сначала.
– Мне сложно что-то объяснить, Полина. Деревенщина. Три класса…
Он будто бы на глупость съезжает, а Полине кажется, что над ней стебется. Что не тупой – без слов понятно.
– За вами охрана наблюдает. Думаю, если сейчас уйдете – никто не пострадает.
Передавать Гавриле информацию, которую с ней поделился Марьян, Поле не стыдно. Она знает, что так правильно. А ещё знает, что откуда информация, Гаврила никому не расскажет. Только вот его реакция не похожа на испуг. Он не кивает, не благодарит…
Улыбается снова, на кроссовки свои смотрит, потом на неё, склонив голову…
– Он тебе очень дорог, Полюшка? – о ком спрашивает, сходу понятно.
– Просто уйдите. Так всем лучше будет…