– Не твоего. Ума. Дело.
Проговаривает с паузами. Сама гордится тем, как твердо получилось. Пусть внутри нет никакой уверенности…
– Поль…
Гаврилу её ответ не устраивает. Он делает полшага к ней. Это – слишком. Допускать нельзя. Поэтому Полина освобождает руку, выставляет её – упирается в грудь. Смотрит в глаза.
– Сядь в машину и езжай. Ждать меня бессмысленно. У меня свои планы. В клуб заходить не пытайся даже. Если забыл – на тебя у охраны ориентировка. Сам вряд ли справишься... – Поля усмехается криво, намекая на то, что толпой все смелые. – А я возвращаться загород сегодня не планирую.
На этих словах его снова кроет злоба – напряженные скулы приходят в движение. Взгляд сверлит яростно.
Это именно то, что нужно Полине. Но это не радует.
– Знай своё место.
Говорить подобное – гадко. Но тоже из разряда необходимого. Лучше, чтобы он разочаровался и отвалил.
– Ослушаешься – лишишься работы. Обещаю тебе.
Её рука съезжает с ткани костюма со свистящим звуком.
Гаврила не меняет позу. Всё так же стоит. Смотрит так же…
Наверняка, ему есть, что сказать, но он молчит и смотрит…
Как Поля делает шаг назад… Как расправляет плечи…
Смотрит на него… Его взгляд говорит очередной: «Поль…».
На самом деле, взгляд этот страшный… Он очень злой. Он в бешенстве.
Но бешеные рядом ей не нужны.
Она ничего не обещала. Ни на что не подписывалась.
Она обходит застывшего Гаврилу по дуге. Под стук собственных каблуков направляется ко входу в «Акулу».
В груди разрастается черная дыра. От незаметной точечки до способной поглощать планеты дырищи.
Полине ощутимо плохо. Между лопатками зуд.
Кроме той – большой, Гаврила сверлит в ней другие дыры. А Поля молится об одном: «лишь бы следом не увязался».
Не оглядывается до самого подсвеченного неоном входа.
Делает это, только мельком, нервно улыбаясь охраннику…
Гаврила стоит у машины, отвернувшись. Он курит, глядя на капот машины её отца.
Полине одновременно больно и она очень надеется, что разочарование, которое переживает сейчас, способно сломать самоуверенность. Потому что…
Каждый. Должен. Знать. Свое. Место.
9. Глава 9
Глава 9
Вечер превратился для Полины в каторгу. Точнее это она сама для себя его в каторгу превратила.
Ненавидела «Акулу», брезговала окружавшими людьми. Злилась даже на музыку. Хотя на самом деле – на себе. И ещё глушила боль.