– Теперь ничего не изменишь, – печально ответила Кристина.
– Я сейчас приду, – пообещал ей муж.
На самом деле Дэвид увяз намного глубже, и, судя по всему, де Джерси предстояло последовать в эту яму за ним. Интернет-компания, в которую оба вложились по-крупному, обанкротилась, и Дэвид лишился всех своих сбережений. Он сообщил Эдварду лишь то, что с веб-сайтом возникли некоторые «проблемы», но насколько серьезные, даже не заикнулся. «Доверь это мне», – повторял Лионс, и де Джерси по собственной глупости так и поступал.
Предложение Дэвида вложить средства в интернет-компанию пришлось как нельзя кстати. Конюшни и поместье переживали не лучший период, поэтому де Джерси решил рискнуть и инвестировал через Дэвида оставшиеся два миллиона, находившиеся на разных счетах. За полгода состояние де Джерси поднялось до тридцати двух миллионов. Его акции выросли в цене быстрее, чем они с Лионсом рассчитывали, и, пожелав получить еще больше прибыли, де Джерси повторно заложил конюшни и инвестировал в бизнес еще сорок миллионов, используя поместье в качестве гарантийного обеспечения. Теперь же он мог потерять все, что имел, – миллионы, которые предназначались для будущего его конного завода, и деньги, накопленные на пенсию. Теперь де Джерси не удивляло, что Дэвид надел садовый шланг на выхлопную трубу своего новенького «мерседеса», а второй конец забросил в салон через окно. Эдвард угрюмо усмехнулся горькой иронии. Дэвид обожал свой «мерседес» – высокотехнологичный автомобиль с голосовым управлением замков и спутниковыми навигационными картами. Де Джерси представилось, как механический голос предупреждал Лионса перед смертью: «Выключите мотор. Вы себя убиваете».
Кристина принесла огромную овальную тарелку с румяным ягненком и поставила на украшенный свечами стол. В воздухе витал аромат розмарина. Де Джерси сел на свое место и улыбнулся, когда жена налила ему бокал красного калифорнийского вина. Он сделал глоток и покатал жидкость на языке, прежде чем проглотить:
– Прекрасный вкус.
– Особенно с бараниной, – сказала Кристина, передавая мужу тарелку.
Де Джерси откинулся на спинку стула и положил на колени белую накрахмаленную салфетку. Кристина тоже села и подняла бокал.
– За Дэвида, – сказала она.
Де Джерси поднял бокал:
– За Дэвида, да упокоится он с миром.