И здесь наука о свете и наука о жизни магическим образом объединяются, потому что у нас есть предрасположенность реагировать на определенные цвета так же, как мы реагируем на жизнь в целом. На протяжении многих лет работы с людьми я обнаружил, что мои пациенты выказывают «аллергическую реакцию» на цвета, которые, на уровне вибраций, соответствуют именно тому жизненному опыту, который оказался трудным для их восприятия. Поэтому, когда они видели эти цвета, возникали реакции, напрямую влияющие на их физическое и эмоциональное состояние, заполняя их ум и блокируя их контакт с присутствием. Пройдя курс «цветовой гомеопатии», принципы действия которой я объясню ниже, они научились принимать цвета, ранее вызывавшие неприятную реакцию, и вместе с тем научились в большей степени испытывать присутствие по отношению к тем жизненным ситуациям, которые прежде служили триггером неприятных эмоций.
Очень многому я научился, наблюдая за своими детьми, когда они были маленькими. Как и большинство малышей, они любили играть с игрушками, которые почти никогда не убирали за собой. Я снова и снова просил их убрать игрушки, но это срабатывало лишь тогда, когда я становился совсем уж настойчивым. И тогда у меня возникло явственное ощущение, что, если я это вижу, значит, это моя ответственность. Я задал себе вопрос: а что случится, если я начну реагировать на все, что привлекает мой взгляд? И я начал круглосуточную практику, которая выглядела следующим образом: все, что входило в поле моего зрения и сознания, становилось моей ответственностью; на все, что становилось таковой, я отвечал соответствующими действиями; и любое инициированное таким образом дело я доводил до конца. К воскресенью я начал подбирать окурки на улице, чтобы донести их до ближайшего мусорного контейнера.
Когда неделя закончилась, я был гораздо более доволен жизнью, чем в понедельник. Я понял, как много времени и сил тратил на то, чтобы поволноваться об обстоятельствах, постоянно надеясь, что они изменятся «в лучшую сторону». Но каждый раз, когда я пытался понять, за какое следующее дело мне нужно приняться, я не чувствовал ясности. Между тем во время этого эксперимента ясность возникла сама по себе, потому что отпала необходимость выбирать. Я просто логическим образом приступал к следующему делу, которое попадало в поле моего зрения. Эта практика