В конце концов, прикончив своё мороженое, девушки даже успели
заскучать, и Ольга шёпотом спросила:
— Октавия, а почему ты не использовала эту свою магию в Коста
Сирене?
— А зачем? — зевнула ведьмочка, — там было достаточно обычной
маскировки. Вот как нам сейчас. Не вижу смысла бить из пушки по
голубям.
— Но Бланш рисковала жизнью, и её всё-таки узнали…
Октавия пожала плечами.
— Такое заклинание не удержалось бы несколько дней. Согласись,
было бы странно, что приехали одни люди, а затем превратились
совсем в других. К тому же, всё закончилось хорошо. Ну и, как я уже
тебе намекнула, это очень сложное заклинание, которое требует не
только больших знаний, но и целую прорву энергии. Я бы и сегодня
делать ничего не стала, если бы не необходимость.
Девушки обсуждали один из ритуалов рода Сципион, секрет которого
открыла нам Октавия.
И, если бы о нём знало больше людей, то этот род боялись бы ещё
сильнее, хотя, казалось бы, сильнее уже некуда.
Честно сказать, даже меня их способности продолжали удивлять. И
я каждый раз хвалил себя за то, что придумал заклинание тления.
Слишком уж многое может сделать с тобой ведьма Сципион, если
получит доступ к генетическому материалу.
К счастью, Октавия была не только ведьмой из вражеского клана,
но и наполовину некромантом. Так что, если её отношение ко мне и в
целом к Рихтерам резко изменится, то я с этим справлюсь.
Да и учитывая то, насколько она сама открылась нам, Октавия
вполне заслуживала ответного доверия.
Иначе, подпускать её так близко, было бы крайне опасно.
Ритуал, который она собиралась над нами провести, полностью
копировал не только внешность жертв, но и их энергетических след.
Кроме того, его модифицированная версия была способна даже поменять
документы в наших руках.
И, как уверяла меня Октавия, даже самый тонкий магический сканер
не сумеет распознать, что перед ним подделка.
Это была не трансформация, как таковая, а очень глубокая
магическая иллюзия. Для абсолютно любого наблюдателя или техники мы
становились совершенно другими людьми.
Этот секрет Сципионы берегли как зеницу ока.
Если так посудить, то возможно Октавия, помогая нам, рисковала
сильнее вообще всех наших союзников.
Но каждый раз, когда я уговаривал её быть осторожней, она только
отмахивалась и отвечала, что риск — малая цена за мечту, которой
она жила не одну сотню лет, но даже и представить не могла, что
когда-то она действительно сбудется.