— Приманка для чего?
— Вот для чего, — произнёс Ваня и похлопал рукой по тюфяку.
— Но я же говорю — нету ядер.
— Да и не надо. Зачем они нам?
— Как зачем?
— Нужно найти несколько камней и поколоть их на куски с куриное яйцо размером[8]. Пару корзин хотя бы.
— Зачем? — с напором произнёс уже Беззубцев, давая понять, что Ваня лишь номинально здесь старший.
— Как враг пойдёт на приступ, выстрелим таким дробом. Он полетит недалеко и неточно, рассеиваясь, словно рой. Но нам далеко и не надо. Так ведь?
— Так… — кивнул заметно повеселевший Холмский.
Ну и завертелось. В совершенно деревянной крепости оказалось не так много камней. Пришлось печи разбирать и колоть, благо они не из кирпича, а из камня были сложены.
Ваня тем временем изучал инвентарь обслуги, брошенный здесь пушкарями. Совочки там всякие и прочие приспособления. Открыли початый бочонок пороха. Сверху порох оказался покрыт коркой из-за сырости. Пробив её, княжич пощупал пороховую мякоть[9]. Она была суха и вполне пригодна для дела.
Потом пришёл черёд картузов. Возиться с мерными приспособлениями в условиях боя он не желал совершенно. Глупо ведь. И долго. Шёлка под рукой не было. Зато имелись другие тряпки, а значит, не всё так безнадёжно…
Утро первого мая выдалось красивым. Спокойным. Даже тумана особого не было, несмотря на близость воды. Так — чуть на дне оврага стелился едва заметной дымкой.
Княжич качал права и убеждал своих командиров довольно долго и не только в вопросах употребления тюфяков. Но это дало свои плоды. Так что, когда татары пошли на приступ по мосту, на стенах почти никого и не было. Отряд сопровождения, тот, что в «чешуе», почти весь стоял за воротами, готовясь встречать супостата в том случае, если они прорвутся внутрь. С щитами большими и копьями построившись в импровизированную «стену щитов». А люди Холмского выстроились рядом с ними, встав вдоль стены в плотную формацию с луками в руках.
Бах! Бах!
Ударили тюфяки, высыпая увесистые пригоршни камней в набегающих противников. В упор. Метров с пятнадцати. Из-за чего даже такие убогие орудия со столь дурным зарядом смогли отличиться. Просеки не просеки, но вся «голова» атакующих полегла вместе с большими плетёными щитами, которые сиротливо упали на землю, прикрывая тела раненых и убитых. Это стрелы в них застревали, а крупная картечь — пробивала навылет. Во всяком случае — в упор.