На кой ляд мне сдался ее телефон, я не представлял, но по-хомячески решил, что пусть будет. Мало ли.
Впрочем, вероятность этого самого «мало ли» виделась практически нулевой, потому что девка мне категорически не понравилась. Ну, может, за исключением коленок, те оказались вполне так ничего. Зато все остальное…
Переехал я три недели назад и даже успел прописаться. Нашел поблизости пару приличных магазинов, заправку, фитнес и симпатичную кафешку, а вот с парковкой все обстояло кисло.
В подземном паркинге предложили восемь свободных мест на выбор, и я сразу понял, почему при сравнительно невысокой стоимости на них никто не позарился. Спроектирован паркинг был так по-дурацки, что заползти на эти места рядом со столбами-опорами мог только опытный ас. Даже мне пришлось бы делать это в пять-шесть приемов, сильно рискуя зацепить или столб, или соседнюю машину. Что уж говорить о водятлах, купивших права после трех попыток сдать экзамен.
Во дворе под стоянку отвели два больших кармана, но когда я возвращался с работы, все они были уже забиты битком. Приходилось или становиться на проезде, вплотную прижимаясь к поребрику, или вообще на улице. И вот сегодня впервые удалось захватить свободное место прямо под окном кухни.
Обычно там стояла какая-то синяя двухдверная чебурашка. Служивший в Афгане отец называл такую бестолковую мелочь барбухайками, хотя настоящие барбухайки были пусть и нелепыми, но все же автобусами. Я на них насмотрелся в Сирии - там они были основным гражданским транспортом.
Справедливо рассудив, что места во дворе не куплены, я загнал Кота в угол кармана и поднялся к себе, еще в лифте представляя, как закажу пиццу, открою баночку «Гиннеса» и поваляюсь на диване перед телевизором. День выдался на редкость нервным и суматошным, хотелось уже расслабиться.
Стоит ли говорить, что над всеми пунктами пролетела классическая птица обломинго? Пиццу доставили только через час, да еще и перепутали: привезли маргариту вместо пепперони. Предложили заменить, но пришлось бы ждать минут сорок. Пиво, как выяснилось, кончилось, за новым я по такой погоде не пошел. А боевичок на середине прервал звонок Лизаветы. Умирающим тоном она попросила приехать, потому что ей «очень-очень плохо».
Подразумевалось, что Женя должен подорваться и сей секунд поскакать белочкой с Пионерки на Ржевку. И плевать, что ночь на дворе, гололед и метель, а Женя всю неделю впахивал допоздна, как папа Карло. Ей же надо! У нее же в очередной раз экзистенциальный кризис!