А вот кого бы ей хотелось спасти, так это герцога. Ричарда,
позволила она себе произнести его имя вслух. Сколько раз за
прошедший месяц она мечтала, чтобы на него кто-нибудь напал, а она
оказалась в этом время рядом. Или, скажем, он бы заблудился в лесу,
а там оборотни. И она приходит на помощь. Потом они разводят
костер, но этого оказывается недостаточно, и она греет его своим
телом. При таких мыслях ее бросало в жар, а ноги против ее воли
начинали раздвигаться в стороны. Но нападать на темного мага и
великолепного фехтовальщика в его же лагере никто почему-то не
стремился, и ни в какой лес забредать он тоже не спешил. Тем более,
что и лесов настоящих в Юме не было. Да и, кроме того, объект
страсти старался держаться от девушки подальше и только иногда с
удивлением оглядывался на нее, когда ловил на себе ее взгляд.
Первое время Элениэль даже мечтала попасть в его шатер в
качестве служанки. Как это как-то раз удалось Гру. Но теперь и это
было почти невозможно, а в ближайшем будущем может стать и совсем
нереальным. Ее должность телохранительницы вполне позволяла госпоже
даровать ей дворянское достоинство. Она уже говорила об этом и
руководствовалась самыми лучшими побуждениями – статус леди надежно
защитил бы эльфийку от возможных домогательств мужчин-аристократов.
Хотя и так никто бы не осмелился оскорбить приближенную Изабеллы,
которую, надо сказать, изрядно побаивались. Вот только Элениэль
такая милость совсем не радовала, так как надежнее всем замков
запирала для нее дверь в спальню герцога. Баловаться с
представительницами благородных сословий не полагалось – это уже
унижение для жены.
И, конечно, сама Элениэль, как ни жаждала она провести с
герцогом хотя бы одну ночь, никогда не пошла бы на то, чтобы
нанести обиду своей благодетельнице, проявившей к ней невиданную
снисходительность. Что бы ее ждало, не прими Изабелла ее к себе,
она знала слишком хорошо. Любого человека кто-то защищает. Смердов
– их община и лендлорд, ремесленников – гильдия и те аристократы,
во владениях которых они трудятся, благородных – солидарность этого
сословия и верховный правитель. Изгоя не защищает никто. Мужчину,
лишившегося защиты, тут же кто-нибудь обладающий властью и силой
сделает рабом, а такую красавицу, как она – наложницей.