Сейчас она бы с радостью получила и три пощечины, и десять,
только бы все то, что произошло после того дня, оказалось страшным
сном, чтобы она по-прежнему считалась, пусть и только номинально,
второй женой герцога, и у нее был бы шанс стать ею на самом
деле.
Она резко выдохнула, чтобы успокоиться и ничем себя не выдать, и
подумала, что уже через ночь, когда Изабелла снова сможет придти в
шатер Ричарда, тому предстоит долго поднимать и опускать,
прикусывать и отпускать свою невесту.
А не ее...
Утро второго дня моего пребывания в замке было, наверное, самым
сложным за все время моего нахождения в этом мире. Нет, никаких
дуэлей, нападений и даже любовных приключений не произошло. Меня
поглотили дела. А я, между прочим, был к ним абсолютно
неприспособлен. Спортсменом я был в прошлой жизни,
тренером-инструктором подрабатывал, но кризисным менеджером бывать
не приходилось. И подобного опыта у меня не было.
Впрочем, кризисным мне еще предстоит стать. Сейчас я, скорее,
изображаю из себя руководителя финансового и HR отдела
одновременно. То есть разбираюсь с подданными и имеющимися в
наличии деньгами и собственностью – нужно уже завтра наказать
невиновных и наградить непричастных, а также изыскать на все это
средства.
С наказаниями проще – нашелся в замке палач. Кстати, отличным
мужиком оказался. Все то время, что меня тут не было, хранил мне
верность, на поклон к Сиверсу не пошел, а прятался по подвалам.
Выполз вчера на свет, когда услышал, что я вернулся. Просто
защитник Брестской крепости, а не палач. Сейчас, после длительного
простоя, рвется в бой и горит желанием скорее кого-нибудь запытать
во славу своего законного герцога. Ну, это я ему обеспечу. Есть
кандидаты.
Куда сложнее дело обстоит с награждением. Во-первых, за что?
Во-вторых, на какие шиши? Нет, казна моя оказалась не в таком
плачевном состоянии, как я опасался. Только что от меня казначей
вышел. Доложил. Показал приходно-расходный гроссбух. Хорошо так
поднакопили золотишка предки. Даже повальное воровство, которое
практиковали друзья Сиверса, не смогло ее опустошить. Кстати, сам
он, если верить записям казначея, в подобном замечен не был.
Закупал продукты для перепродажи гномам – так это правильно. Платил
зарплаты гвардейцам – тоже молодец, хотя, конечно, использовать их
собирался против меня, но это ладно. Не получилось у него, так что
забудем. Из необоснованных трат – только аванс наемникам. Но эти
деньги я вернул, отобрав их у оголодавших вояк еще там, в долине. А
вот его свора! Эти не стеснялись. И особенно разошлась пятерка
наиболее верных ему прихвостней, когда поняли, что их дело труба.
Как в последний раз, тащили. Впрочем, верно. В последний раз. И
запретить им Сиверс не мог. Тогда бы тут же один остался. Один он в
итоге и остался, но тогда он этого еще не знал.