С другой стороны, в торге необходимо было видеть ту тонкую
грань, за которой гоблины начинали считать клиента нищебродом,
воюющим за последний кнат. К тому же торг за услуги непосредственно
банка считался плевком в лицо гоблинам.
Стоя на мраморных ступенях Гринготтса, Снейп тяжело вздохнул,
подготавливаясь к ожесточённым дебатам, и шагнул сквозь
распахнувшиеся серебряные двери.
Разумеется, с фанфарами Снейпа не встречали. Ни один из клерков
даже головы не повернул на очередного вошедшего в банк мага. Ещё
раз тяжело вздохнув, Северус направился к одному из свободных
гоблинов.
— Добрый день, — тихо и ровно проговорил он.
Всё правильно: на лице полное равнодушие, оно же в мыслях и на
уровне эмоций. Не волноваться и не проявлять нетерпения.
— Я вас слушаю, — недовольно проскрипел гоблин, поднимая
взгляд.
Снейп выставил на стойку шкатулку с зельями, демонстративными
взмахами палочки сняв все защитные заклинания и откинув крышку.
Уловить алчный отблеск в глазах гоблина смог бы лишь самый
внимательный наблюдатель, но Снейп был именно таким.
— Двадцать галеонов за всё, — выдавил клерк, показательно
брезгливо морщась.
— Не вопрос, продам на Тёмной аллее, — всё так же равнодушно
протянул Снейп и тут же отметил тень недовольства на лице… или
морде гоблина.
Тут была тонкая грань. Если бы Северус сказал «ладно, продам на
Тёмной аллее» или «хорошо, продам на Тёмной аллее», то первую часть
его фразы можно было бы рассматривать как формальное согласие на
сделку. В магическом мире следовало очень серьёзно относиться к
собственным словам.
Не меняя выражения на каменной физиономии, Снейп захлопнул
шкатулку, восстановил защитные заклинания, сунул её в карман и уже
развернулся было к выходу, когда гоблин всё-таки среагировал так,
как от него требовалось.
— Постойте, ладно, сто.
— Не меньше тысячи.
— Тысячи? — Челюсть клерка отвисла от беспардонной наглости
зельевара. — Да им двести — красная цена!
— Девятьсот пятьдесят, и это только из уважения к вашим сединам.
— Снейп деланно неохотно вернул шкатулку на стойку.
— Седины? Да у меня жена молодая и дети малые! А каждый
встречный обмануть и ограбить хочет! Двести пятьдесят!
— Мне легче их за девятьсот на Тёмной аллее продать, — вежливо
поклонившись и попытавшись стянуть шкатулку со стойки, проговорил
Снейп.