Закончив с разглядыванием интерьера, Снейп вернулся в гостиную,
где вчера оставил две небольшие старинные книги. Первым был
прочитан кодекс Принцев. В принципе, ничего необычного там не было.
Краткий сборник правил, которым должны следовать члены рода,
подробный перечень родовых ритуалов и история рода Принц. Правила,
в общих чертах, ничем не отличались от общих правил для всех
чистокровных, и большая их часть была отдана списку обязанностей
каждого члена рода.
Условием для принятия кольца Главы было полученное мастерство в
зельеварении, отсутствие бесплодия и передающихся по наследству
заболеваний или проклятий, возраст более семнадцати лет и
прохождение испытания магией и хранителем источника.
Последний пункт Северуса насторожил. Почитав подробнее, он
выяснил, что к каждому источнику магии, на котором строились меноры
чистокровных родов, при основании рода привязывался дух
какого-нибудь разумного или полуразумного волшебного существа. С
помощью нанятого некроманта ставился ряд ограничений и «программ»,
по которым существо бы в дальнейшем отбирало претендентов на место
Главы. С течением времени хранитель перенимал повадки магов своего
рода, подстраивался под родовую магию и становился всё разумнее и
разумнее.
Хранителем рода Принц была химера, выведенная супругой
основателя в результате долгой селекции нескольких видов волшебных
существ семейства кошачьих. На выходе получилось огромное чудовище,
отдалённо напоминающее мантикору — чёрная, как ночь, пантера с
гигантскими перепончатыми крыльями.
Снейпа даже слегка передёрнуло, когда он увидел рисунок этой
«лапочки». А когда прочитал, с каким умилением пишет о творении
жены основатель рода… Он понял, что даже если поедет крышей на
почве нервного напряжения, то, безусловно, всё равно впишется в
стройные ряды древнего семейства. Внук Ровены Равенкло, Септимус
Принц, основатель рода, был тем ещё сумасшедшим учёным. А уж когда
он встретился с гениальной Магдален Слизерин, имеющей дар
химеролога, получилась такая гремучая смесь, что репутация у
Принцев сформировалась не менее мрачная, чем у Борджиа.
С известными итальянскими отравителями Принцы, кстати, тоже не
раз роднились. А незабываемая внешность получилась в результате
смешения кельтской, испанской и итальянской крови, которые
вливались в род первые пять поколений его существования. Видимо,
кому-то из шестого поколения собственная внешность до такой степени
приглянулась, что её решили закрепить на генетическом уровне, что
Принцам с успехом и удалось.