Любое изменение в образе, вне зависимости от его масштабов,
сжирало ровно половину резерва, как и активация артефакта.
Поддержание же иллюзии полностью блокировало естественное
восстановление резерва мага, но это легко компенсировалось двумя
потоками от алтарей. В целом Снейп остался доволен, особенно тем,
что в будущем к артефакту можно было привязать ментальную личину,
создавая практически самостоятельный образ.
Попрощавшись с гоблинами, Северус под завязку набил карман с
расширением кипами документов, которые необходимо было изучить и
подписать, и откланялся. Дома маг первым делом заглянул в
стазис-шкаф, искренне обрадовавшись последнему оставшемуся
комплекту блюд, но медитативное принятие пищи полностью испортил
прибывший во вспышке пламени директорский феникс.
При его появлении Снейп подавился и резко обрадовался, что так и
не снял маскировку, но тут же ещё раз задохнулся, теперь от
возмущения. Прямо в великолепное жаркое шлёпнулось письмо, а ехидно
курлыкнувший феникс уселся на шкаф. Такой наглости маг не стерпел,
и в птичку полетела Авада.
К удивлению с трудом откашлявшегося Северуса, птиц увернуться не
успел и упал на пол мёртвой тушкой, тут же сгорая в собственном
пламени. Вылупившийся через пять минут птенец мгновенно исчез,
оставив после себя лишь подпалину на полу и кучку пепла, которую
рачительный зельевар тут же перенёс в герметичную колбу.
Пригодится.
Ужин был безнадёжно испорчен, поэтому маг со вздохом отставил
тарелку, убрал взмахом палочки брызги соуса и открыл письмо,
предварительно проверив его всеми возможными способами. Лаконичная
записка перечисляла список зелий, которые нужны были Дамблдору в
ближайшее время. Приглядевшись, зельевар понял, что список уж
больно специфический. Желая проверить свои подозрения, Принц
отправил Себастьяна с заказом на годовую подписку «Ежедневного
пророка» и «Вестника зельевара». Давно пора было это сделать.
Не дожидаясь сыча, Снейп принялся за варку сразу шести зелий,
благо варились они не дольше трёх часов. Быстро нарезая, помешивая,
давя и смешивая, зельевар позволял мыслям течь свободно.
Специфический набор зелий напомнил ему о не самом приятном месяце
своей жизни — месяце, проведённом в Азкабане. Именно такими зельями
его отпаивала сначала мадам Помфри, а потом и он сам себе их
варил.