Больше рассматривать людей времени не было. Пауза, подкрепленная
аплодисментами, закончилась. Принц кивнул в благодарность, после
чего наконец разразился речью.
— Последние события заставляют меня быть кратким, — произнес он.
— Сегодня мы чествуем людей, которые спасли наш любимый город от
катастрофы. Герои, прошу выйти вперед!
Невольно расправив плечи, я, остальные государственные маги и
вдова Крепыша сделали несколько шагов. Чтобы подойти к принцу, мы
поднялись по трем ступенькам на пьедестал, где располагался
трон.
В это же время к Альбрехту подошел один из слуг, неся что-то на
белой подушечке. По очереди принц подошел к каждому из магов и
приколол им на грудь награды в виде звезды.
— Звезда Магии — это высшая награда для магов, совершивших
героические поступки! — произнес он.
Зал вновь разразился аплодисментами, на этот раз куда более
громкими. Какими бы хитрецами и интриганами не были присутствующие,
они отдавали искреннюю дань уважения тем, кто первым встретил
монстров.
Я, оставшийся без награды, уже подумал было, что меня просто
решили показать общественности, но принц не остановился на
этом.
— Помимо магов, спасших город, отличился студиозус, чьи
любопытство и пытливый ум помогли вовремя обнаружить беду, —
произнес он. — Знак «Горячее сердце» для него!
Он подошел ко мне и, подмигнув, приколол мне на грудь уже другой
знак, выглядящий как сверкающее пламя. Это была более мелкая
награда, присуждаемая в основном за выдающиеся поступки
представителям молодого поколения. Хоть и намного менее ценный, для
начинающего мага он был настоящим пределом мечтаний.
Новая волна рукоплесканий охватила зал. И пусть я понимал,
сколько лжи и подхалимства в этом скрыто, невольно я ощутил
гордость. Вслед за остальными я повернулся в сторону зала. Сегодня
я был героем.
Аплодисменты закончились, а вслед за ними схлынула и волна
внимания в наш адрес. Аристократы заозирались и возобновили
негромкие разговоры. Я и остальные маги спустились вниз,
присоединяясь к толпе. И мы, и они считали, что повод для сбора
исчерпан. В конце концов, тратить время, когда в городе ситуация
еще далека от стабильной, смысла не было.
Однако Альбрехт, кажется, собирался сказать что-то еще.
— Я хочу… — начал он и осекся.
Его прервал далекий вой сирены, донесшийся со стороны огромных
витражных окон. Он был приглушенным, но все равно оставался
достаточно громким, чтобы все узнали звук. Невольно по рядам
аристократов пробежался беспокойный шепоток, но в панику никто
ударяться не спешил.