– Главное,
не переживайте. На телевидение все равно ничего ненужного не
попадет. Наверху приняли решение снимать про позитив, и съёмочная
бригада наперекор начальству идти не будет. Так что всё будет
хорошо, – с этими словами я поднялся, и они протянули мне
руки.
Хорошо-то,
хорошо, да есть нюансы. Страшно представить, сколько у них теперь
появилось и ещё появится завистников и недоброжелателей. Ну, с этим
мы будем позже разбираться, сейчас им важно грамотно поработать со
съёмочной бригадой.
Мы
попрощались, и я пошёл к своей машине, что оставил у
входа.
***
Италия.
Рим.
Третий
секретарь посольства СССР в Риме Астахов, а по факту резидент
советской разведки в Риме, получил шифровку из Центра с заданием
проверить появившуюся информацию, что американцы планируют
перебросить на авиабазу Авиано военные самолёты, в частности,
бомбардировщики, а также ядерное вооружение. Первоначально
требовалось уточнить это у профильных контактов в Риме, а при
необходимости выехать и в окрестности Авиано, чтобы разобраться на
месте.
При этом
особо подчёркивалось, что данная информация может являться
провокацией французских спецслужб с целью выявления нашей
резидентуры в Италии.
– Да чтоб
вас! – с раздражением откинул от себя шифровку Астахов. – Вы бы уж
там определились бы в Центре, ловушка это или нет, прежде чем меня
туда посылать? Понятно, что у меня дипстатус, не посадят, а вышлют
в двадцать четыре часа… Но карьера-то после этого будет загублена!
После такого провала за пределы СССР носу уже не
высунешь…
Но одно
дело выразить вот так свои эмоции, а другое – понимать, что никуда
не денешься, поручение придется выполнять… Никого особенно в Москве
его личная карьера не интересует, если дело надо делать…
***
Москва.
ЗИЛ. Комитет ВЛКСМ.
Секретарь
заводской комсомольской организации Григорян собрал комсоргов
заводских подразделений на собрание, посвящённое празднованию дня
рождения Ленина.
–
Предлагайте, товарищи, мероприятия, кроме субботника, – сказал он.
– Субботник будет двадцать первого апреля.
– Заводская
спартакиада, – предложил один из комсоргов. – У нас сколько секций?
И теннисная, и плавания, и самбо…
– Гиревой
спорт, – подсказали ему.
– Эх,
футбольное поле ещё не просохнет, – с сожалением сказал ещё один
участник собрания.
– Ничего, и
этого достаточно, – проговорил помощник Григоряна, едва успевая
протоколировать предложения.