– Да он же просто её лапает! – услышал я возмущённый возглас
Родникова.
– Тихо! – перебил его Кораблёв. – Смотрите внимательно, Эдуард
Семёнович. А краснота ведь и вправду исчезает.
Блондинка тихо всхлипывала, но терпеливо ждала, когда я закончу
процедуру. Как только моя магия удалила последний очаг, я резко
ощутил навалившуюся слабость. Огонёк в груди перестал колыхаться и
затух, как свеча на ветру.
Похоже, я израсходовал весь свой нынешний запас лекарской
энергии. А как её восстановить и сколько на это уйдёт времени – это
большой вопрос. Но разбираться с ним я буду позже.
– Боже мой, – девушка, забыв про свою наготу, прикрыла рот
руками и осмотрела своё тело. – Больше совсем не жжёт! Спасибо вам
огромное!
Она хотела было обнять меня на эмоциях, но, наконец, понял, что
пора бы уже накинуть на себя плащ и тут же отпрянула.
– Эдуард Семёнович, – произнёс Кораблёв. – Пройдите с пациенткой
на первый этаж и зарегистрируйте её обращение.
– А диагноз? – уточнил Родников.
– Как вы там выразились, Алексей Александрович? – обратился ко
мне Кораблёв.
– Аллергическая реакция на мазь, – ответил я. – Крапивница, Иван
Сергеевич.
– Огненная крапивница, если уж выражаться точно, – поправил меня
он. – Всё верно. А вам, Эдуард Семёнович, советую почитать, чем
отличается огненная крапивница от горючей сыпи.
Следующую фразу главный лекарь добавил уже шёпотом, чтобы
пациентка не услышала его слов, но мне всё же удалось разобрать
сказанное им замечание.
– И в следующий раз думайте, Родников, прежде чем говорить с
юной дамой о болезни, которая передаётся исключительно из-за
любовных утех с блудливыми пиромантами.
Побледневший Родников поспешно покинул смотровую вместе с
пациенткой. Та ещё раз с благодарностью взглянула на меня,
лучезарно улыбнулась, и лишь после этого удалилась.
Мы с главным лекарем остались наедине.
– Всё ещё считаете, что мне не место в вашей амбулатории, Иван
Сергеевич? – поинтересовался я.
Кораблёв напряжённо поджал губы и, прищурившись, посмотрел мне в
глаза.
– Да нет, Алексей Александрович. Очевидно, первое впечатление
оказалось ошибочным, – признался он. – Не держите на меня зла. Я
судил вас по вашему дяде.
– Моего дядю оскорблять тоже не спешите, – попросил я. – Так уж
вышло, что я ещё с ним незнаком, но мне не по душе, что в моём
присутствии одного из членов моей семьи упоминают, скажем так, не в
самом лучшем свете.