Противодействие такого рода подходам, распространившимся в современной законотворческой и правоприменительной практике, определило научно-практическую и педагогическую деятельность автора в указанный выше период. В настоящем издании им собраны научные работы, опубликованные в 2013–2017 гг. по проблемам формирования и систематизации российского корпоративного права, реформирование (а во многом – воссоздание) которого в отечественном правопорядке последовало в 2014 г. путем принятия новой редакции гл. 4 Гражданского кодекса РФ о юридических лицах, а также вещного права, кардинальная реформа которого в соответствии с названной выше Концепцией была подготовлена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и даже принята в первом чтении Государственной Думой РФ в апреле 2012 г. в составе тогда еще единого законопроекта о новой редакции Гражданского кодекса РФ, однако по разным причинам так и осталась нереализованной. В качестве заместителя председателя названного Совета автор принимал непосредственное участие в этой законопроектной работе, в частности, возглавляя рабочую группу по подготовке реформы законодательства о юридических лицах. Этим объясняется его особый интерес к указанной проблематике, а также преобладание в настоящем сборнике работ, касающихся статуса корпораций и других юридических лиц.
В противоположность этому анализ развития российского вещного права, проект реформирования которого, к сожалению, фактически заморожен, в обозримое время возможен лишь de lege ferenda. Кстати, новейшей истории отечественной кодификации гражданского законодательства известен пример подобной искусственной «заморозки», касавшийся именно комплекса норм вещного права, – такая судьба первоначально постигла принятую в 1994 г. в составе первой части ГК РФ его гл. 17, посвященную вещным правам на землю[5]. Ее неизбежная «разморозка» последовала лишь в 2001 г., незадолго до принятия нового Земельного кодекса РФ, соотношение с которым впоследствии составило предмет ряда дискуссий и разъяснений[6]. Не исключено, что аналогичная судьба уготована и проекту изменений вещного права в действующей части второй ГК РФ. В основе этой ситуации лежит очевидное опасение законодателя признать приоритет гражданско-правовых норм в определении правового режима земельных участков как объектов недвижимости (тем более что подавляющее большинство земельных ресурсов сохраняется в публичной собственности). Однако последовательное развитие рыночного хозяйства, как показала практика, все равно рано или поздно потребует использования в правовом оформлении земельных отношений всего гражданско-правового инструментария, и прежде всего – системы ограниченных вещных прав, а не только права собственности и «аренды».