Даже не знаю, как на это реагировать. Я всю жизнь считал, что
мифология на то и мифология, что описывает лишь придуманные людьми
мифы и легенды. Каким образом Башня воплотила живое и мыслящее
существо из областей человеческих фантазий, я пока что не
представляю.
— Жаль только, что больше я не могу делать это, находясь в этом
мире. Даже если ты найдешь славную смерть в бою, я не смогу
отправить тебя к другим достойным, — продолжает валькирия.
— Ну, ничего не попишешь. Но как насчет того, чтобы
объединиться? Вдвоем у нас будет больше шансов.
— Это противоречит моим ценностям. Я никогда не вмешивалась
напрямую в битвы людей, ётунов, альвов или двергов. Наблюдала, да.
Провожала души, но не более. Оказавшись в Башне, администраторы
поставили меня перед фактом, что я теперь должна восходить на Башню
вместе с претендентами вроде тебя. Вместе сражаться, вместе
отдыхать и пировать. Как бы мне это ни хотелось, это не то, для
чего я была рождена. Я отказалась и потребовала вернуть меня домой,
но выйти отсюда можно только через вершину сооружения.
Администратор вышвырнул меня сюда как бесполезный инструмент.
Я не чувствую горечи или гнева Регинлейв, она отстраненно
рассказывает о себе. Валькирии человека не понять и наоборот.
Вероятно, она предпочла медленно разлагаться здесь, чем отказаться
от принципов, и о своем выборе не жалеет.
— Так что в битве ты будешь не один, хоть я и не возьму в руки
оружие против твоего главного врага. Я буду рада снова увидеть, как
кто-то из людского рода бесстрашно встречает победу или смерть.
Если тебе суждено погибнуть, то я постараюсь проводить твою душу
так далеко, насколько хватит сил.
— Что же, спасибо. Но я уверен, что победа останется за мной.
Можешь ли ты помочь мне чем-либо еще? Приемами, советами,
снаряжением? Мне пригодится всё.
— Конечно. Иначе не давала бы тебе противоядие. Несмотря на то,
что я не могу сражаться плечом к плечу с тобой, оказать иную помощь
могу.
— Тогда расскажи про этот этаж для начала.
И валькирия рассказала мне очень многое. Оказывается, что ход
времени под башней течет иначе, чем на высоких этажах. Тут время
растягивается, становится вязким, и из-за этого смерть от голода
или разложения слишком медленная. Регинлейв не знает точно,
насколько тут ход времени медленнее, чем в других местах, но
однажды я это выясню.