– Ну, во-первых, это не самое дорогое – самое дорогое для меня семья. Во-вторых, как ты можешь ручаться за ее порядочность – ты же не знаешь ее вообще, – не успокаивалась я. – Ты очень молод еще, молод и неопытен, чтобы полагаться в суждениях только на свое мнение и так спешить с выводами. Обжечься не боишься?
– Мам, но я ведь и не женюсь пока, мы просто встречаемся, – постарался успокоить меня сын. – И она в брак не спешит, и у меня не горит ничего. Поживем, пообщаемся, узнаем друг друга получше. Тогда и обсудим.
Постепенно ситуация успокоилась.
Во-первых, Кристина оказалась милой, женственной, влюбленной в нашего красавца сына, как кошка, девушкой. Во-вторых, все эти странные персонажи из Кристининой жизни (ее отец, дедушки-бабушки, судя по иногда проскакивающим словам и намекам, тоже не самого праведного образа жизни, другая маргинальная родня) – все они жили где-то там, за горизонтом. Как герои мифов Древней Греции: вроде все их знают, Зевса этого, Аполлона и Психею, но в лицо никто не видел. Тамара дистанцию понимала и соблюдала достаточно четко: она и ее нынешний «Котик» визитировали нас всего лишь единожды, собою не утомляли, теснее сходиться не пробовали, на работе она продолжала общаться с нами так, что никто бы и не заподозрил, что нас теперь объединяет нечто большее, чем просто отношения «начальник-подчиненная».
Так что постепенно нервы наши успокоились, и все эти нюансы превратились скорее в повод для внутрисемейных шуточек, нежели чем во что-то реальное и угрожающее нашему покою. Хотя мое материнское волнение за сына до конца все же не угасло. Я продолжала смотреть за потенциальной невесткой в оба глаза, раскладывая увиденное на две кучи – «за» и «против». Кучки эти были неровными, то одна становилась больше, то другая. Но в общем и целом поводов для паники и военных действий я не видела.
Жить с нами молодые не стали. Жениться Руслан, как и обещал, не спешил, к нам Кристину тоже не привел, как и к ее матери они не пошли – сняли квартиру в центре. Особых проблем с деньгами сын не испытывал: и мы подкидывали, и подрабатывать он стал с первого курса, у нас же, в агентстве; так что, как говорится, гулял в основном на свои – мы с отцом не стали возражать против этого решения.
В гости молодые приходили регулярно, Кристина готовила не особенно хорошо, ограничиваясь ассортиментом местной кулинарии, находящейся в соседнем доме. На себя в деле питания молодой семьи она брала разогрев купленного в микроволновке и красивую подачу. Меня это несколько раздражало: и в плане финансовой недозволительности такого режима для их весьма еще скудного бюджета, и в плане дополнительного источника моих беспокойств относительно рук, в которые угодил мой сын. «Ну-у-у, теть Ир, ну какая готовка, у меня же маникюр, шеллак, во что у меня руки-то превратятся через неделю от чистки картохи?» – тянула с кошачьим подмяукиванием и прищуром Кристина, когда я заводила речь о том, что пора бы девочке уже и за домашнее хозяйство взяться. Я злилась, Руслан хохотал и обнимал меня своими уже совершенно мужскими, взрослыми ручищами.