Я предполагал всякие «если», ну если бы я не потащил его в тамбур курить? Ну и так далее. И все время оправдывал сам себя.
То, что никто не видел ни меня, ни его – это уже хорошо. Да и скоро ли найдут его в этой необитаемой пустыне, не раньше, чем завтра в обед, если путевые обходчики, пойдут с проверкой и, если оно, конечно, не скатилось в седловину подступающего бархана. А если нет, то машинист любого товарного поезда может увидеть тело возле путей, сообщит диспетчеру, и пока то да это – мы будем уже в Гурьеве. Но чтобы его отсутствие не обнаружили здесь, надо спрятать под боковую полку его саквояж.
– Господи, – осенило меня, – там же деньги!
И теперь другая горячая мысль обожгла мне сознание.
– Деньги, кому они достанутся? Если их оставить здесь, то проводнику или проводнице, которые обслуживают этот вагон. Вряд ли они понесут их в милицию. А если и понесут, то по незнанию, что они там есть. Милиционер, который первый откроет его, он же и присвоит их. Нет, надо взять деньги, а саквояж спрятать подальше под сиденье и непременно затолкать его ногами.
– Должна же быть какая-то компенсация за все свалившиеся на меня неприятности, – подумал я.
Вытащив из кармана платок и не прикасаясь голыми руками к замку саквояжа, открыл его, огляделся: все ли спят? и убедившись, что было именно так, стал лихорадочно перекладывать их в свой портфель. Я трусливо озирался и дрожащими руками брезгливо засовывал пачки на самое дно. Заполнив портфель больше, чем наполовину. Небольшую часть денег я оставил в саквояже, а чтобы их не сразу обнаружили, замаскировал одеждой, которая была там. Для чего я это делал не знаю, ну, наверное, для того, чтобы сыщики, а они наверняка будут, не подумали, что его смерть связана с ограблением. Ведь никто не знал и никогда не узнает – сколько их там было Всю операцию я провел быстро, обременив себя еще одним преступлением. Я честный и чистый человек, никогда не совершивший ни единого правонарушения и вдруг сразу вор и убийца! Каково?! Ощущение было такое – будто я вылез из помойной ямы и надо срочно отмыться от этого дерьма, но как?
Надо же было ему встать на моем пути. Воистину человек не знает, где и что его ожидает.
Уставший и утомленный этими жестокими событиями, я дремал, вздрагивал и пробуждался от кошмаров, которые являлись мне в этой тревожной дремоте.