– Ну ты едешь или нет? – окликнул ее Кайл. – Поторопись, а то тебя сейчас разорвут!
Вздохнув, Ханна покачала головой и юркнула на сиденье.
– Ты не мог просто подождать в очереди, как остальные люди? – спросила она, когда дверца машины захлопнулась и таксист рванул с места так быстро, насколько это вообще было возможно. Ему не хотелось ввязываться в перепалку с другими водителями.
Кайл уставился на девушку, словно не понимая, о чем она говорит.
– Я думал, ты будешь мне благодарна за то, что тебе не пришлось невесть сколько торчать посреди снежной бури.
У Ханны запотели очки, и она не смогла ответить, поскольку вначале ей пришлось протирать стекла, а потом еще и закрепленный на спинке переднего сиденья телевизор включился на полную громкость.
Кайл подался вперед.
– Пятая авеню, девятьсот семь, угол Семьдесят второй и Пятой.
И он вновь откинулся на спинку сиденья.
Ханна попыталась выключить телевизор или хотя бы приглушить рекламу, рвущую в клочья ее нервы, но тщетно. Некоторое время понаблюдав за ее потугами, Кайл протянул руку, нажал на какую-то кнопку, и экран погас.
– Ты о чем вообще? Каждый мог бы поступить так же, как и мы. В конце концов, я за все заплатил. Законы свободной рыночной экономики в действии.
– Ладно, неважно.
Какой смысл злиться из-за того, что Кайл сел в такси без очереди? Она ведь приняла его приглашение.
– Тебя, собственно, куда подвезти? Дальше Верхнего Ист-Сайда ты точно ехать не захочешь. Я могу высадить тебя по дороге, где скажешь. Но вначале, пожалуй, давай устроимся поудобнее. При такой погоде поездка нам предстоит долгая. – Улыбнувшись, Кайл подмигнул.
– Знаешь, ничего не могу с собой поделать: когда ты вот так произносишь «устроимся поудобнее», ты словно имеешь в виду какие-то непристойности, – не сдержалась Ханна.
– Да, не без того, но, к сожалению, у меня вот складывается впечатление, что ни на какие непристойности ты не согласишься.
Ханна постаралась не подавать виду, но слова Кайла ее рассмешили.
– Слушай, я, конечно, не хочу ставить под сомнение твою крутизну и все такое, но теперь, когда уже стало ясно, что на Барбадос ты не летишь, не пора ли сменить шлепанцы на зимние ботинки и набросить свитер?
Кайл покосился на свои голые ноги.
– Боюсь, в этом случае ты права. Но переодеваться мне придется уже дома. Тем не менее очень трогательно, что ты заботишься обо мне.