— Принёс? — спросила она, не отрываясь от страниц.
— Конечно. Как я мог забыть? — Я положил перед ней творог. —
Убери его в холодильник. А я пошёл переоденусь: с Гришей нужно
будет ненадолго отлучиться.
— Творог? Фу! Я хочу шоколадные шарики! Не хочу я творог: он
невкусный! — капризно завопила она.
— Слушай, Маш, мне всё равно, вкусный он или нет. Главное — что
полезный!
— Изверг! Ты уже и братом для меня не являешься, а г… — Маша
высунула язык, но ей повезло: я ценю её дурацкий юмор, и поэтому
она до сих пор жива. — Кстати, куда ты опять собираешься?
— С Гришей на светский приём. А ты будешь сидеть дома, потому
что там детей не будет, — я взял полотенце и отправился
сполоснуться.
— Опять эти светские приёмы? — она покачала головой мне вслед. —
Постарайся не вляпаться в неприятности.
Знала бы сестра, что теперь я их специально ищу. Раз уж спалился
по полной, отступать нет смысла. Стоило мне только сполоснуться и
причесаться, как Гриша уже сигналил снаружи. Я выглянул в окно и
увидел его традиционную, но элегантную машину.
— Спасибо, что заехал, — сказал я, садясь в салон спустя пару
минут.
— Да не за что. Кстати, где твоя новая крутая тачка?
— Она настолько навороченная, что до сих пор загружаются
какие-то сложные программы и регистрируются документы, — вздохнул
я, застёгивая пиджак.
— Зато она выглядит отменно. Прямо как из фантастических фильмов
о будущем, — Распутин был прав. Он уже заглядывал в гараж.
— Ага. Её корпус блестит непробиваемым металлом, все переходы
плавные, как у рыбы, и даже колёса покрыты специальными пластинами.
Настоящий скоростной монстр. Только пока не могу её выгулять.
Провёл лишь пару тест-драйвов, — рассказывая о красоте своей новой
тачки, я невольно улыбался.
— Ну, скоро она будет готова, и ты сможешь похвастаться ею перед
всеми, — друг похлопал меня по плечу.
Мы с Распутиным неспешно добрались и прибыли на светский приём.
Яркое освещение, роскошные залы, полно дам в пышных ярких платьях и
господ в безукоризненных костюмах. Всё это выглядело как декорации
к фильму, где главными героями были претенциозность и
лицемерие.
— Опять этот парад тщеславия, — пробормотал я.
— Зато здесь можно узнать много интересного, — заметил
Гриша.
— И распространить пару слухов, — тихо пробурчал я вслух, но он
этого не расслышал.