Значит, формируется новый знак? Пока ничего непонятно, но жутко
интересно. И тревожно не менее. Я узна́ю, что происходит… когда
придёт время.
После этого уснул. Причём на диване. А проснувшись, понял, что
уже в кроватке.
Взглянул в окно. На улице уже стемнело. И услышал громкий
разговор в гостиной.
Батя кого-то отчитывал.
Я отправил змейку. Надо узнать, что произошло.
Когда питомец пролетел сквозь стену и оказался в просторном
помещении, я увидел хмурого батю, который держал в руках пустую
бутылку. И растерянного Захарыча.
Понятно, опять, значит, выжрал отцовский коньяк.
— …Если не признаешься — уволю. Ей богу, Захарыч! — батя кое-как
сдерживал гнев. — Где ещё одна?
— Да я не трогал его, Иван Александрович, — бормотал слуга,
опуская взгляд.
Неужели и правда не бухал? А кто тогда выпил?
Так, надо срочно проверить попугая. Я перешёл по связующей нити
до питомца и понял, что он спит. Будить его? Нет, пожалуй, отправлю
туда змейку.
Астральная змея услышала мой приказ и моментально переместилась
на чердак.
К этому моменту для Рэмбо специально огородили территорию. В
большой миске лежала недоеденная порция конфет, которые батя
закупил сразу же после знакомства с птичкой возле беседки.
Странно, почему он не съел свой корм. А потом, когда змея
приблизилась, я понял, в чём причина. Рэмбо спал не потому, что
пришло время. От него шёл сильный перегар и рядом валялась пустая
бутылка коньяка. Та, про которую и спрашивал батя у Захарыча.
Вот же гадёныш. Связался же с птицей-алкоголиком на свою
голову!
Ну ладно, теперь надо бы отмазать Захарыча, а то батя его и
правда может уволить в горячке.
Поэтому придётся тебя, родной, будить.
«ПОДЪЁ-Ё-Ё-ЁМ!» — отправил я мощный ментальный сигнал.
Я думал, что Рэмбо вскочит, но он открыл глаз, затем другой.
«Лети вниз, в гостиную, и бутылку эту захвати, пьяница» —
обратился я к нему.
«Р-РЭМБО ХОР-Р-РОШИЙ» — крикнул попугай, но послушался. Куда бы
он делся!
Когда птичка залетела в гостиную через открытое настежь окно,
батя перестал отчитывать Захарыча.
— Так вот в чём дело! — он уставился на пустую бутылку, которую
попугай кинул в кресло, расположившись на столе.
Затем Рэмбо начал забавно отплясывать, изредка подпрыгивая на
лапах.
— Ах ты, негодник! Я тебя… — закричал на него батя и повернулся
к слуге: — Извини, Захарыч, погорячился. Сразу на тебя подумал.