Главный механик пришёл к нам через десять минут. Немного помятый
мужчина лет сорока, с небритым лицом, задумчиво посмотрел на меня,
ну а затем полез к станку. Как полез? Просто посмотрел на него и
протянул:
— Оно нерабочее, понимаете?
— Да как мы это узнаем, если оно не включено в сеть? — улыбнулся
я. — Давай, вставляй вилку в розетку и будем слушать.
Тот пожал плечами, затем засуетился и всё же исполнил моё
требование. Разумеется, станок тут же запустился, и ничего
потустороннего в виде шумов и скрипов не было.
Тем не менее, главный механик опять начал бубнить.
— Это всё равно нельзя использовать, оно работает неправильно…
лишняя вибрация, что говорит о износе подшипников. Ремень вот-вот
порвётся. А оборудование, между прочим, из Франции. Нам даже
запчасти не получить. Сами должны знать, там сейчас гражданская
война.
Пока этот хрен втирал мне полную дичь, глядя прямо в глаза, в
его кармане шуршала Стрелка. Из-за шума мужик даже внимания не
обращал на то, что творится вокруг, ну а директор смотрел ему прямо
в рот.
Развести меня пытались, утырки.
Я прочитал переписки в телефоне директора, а затем и механика.
Директор, если его подозревать в «вранье» по поводу этих станков,
был чист. Он реально верил в то, что механик шарит за технику. И
скорее всего, так оно и было.
Вот только Борисыч оказался тем ещё гадом. Ремень-то
действительно был подрезан на приводах, но подрезал его он сам.
Такие ремни можно было с лёгкостью заменить, причём используя наши
отечественные аналоги, которые по качеству были ничем не хуже.
Но меня обеспокоило не только то, что он нарочно испортил
оборудование. Было ещё кое-что.
— Так, ясно, — я приказал отключить установку и подключить
вторую. — Там тоже, да, как ты говоришь, Борисыч: подшипники да
ремни?
— Все верно, — тут же закивал он.
Я не стал особо церемониться. Вызвал гвардейцев, которые
слонялись по коридору и осматривали свое будущее «детище». Но вот
они не успели уйти, как я закипел от болтовни механика.
— В общем, списано, — пожал плечами механик. — Увы, тут ничего
не сделаешь.
— Понятно, — злобно ответил я, а затем указал на него пальцем. —
Значит так, Лев Николаевич, этого козла — под арест.
Директор только и успел, что открыть рот, когда механик мигом
побледнел и попытался убежать. Двери цеха открылись, и ему
навстречу вышли двое гвардейцев, но их он уже встретил, лежа на
полу. Я выпустил ему вслед слабую молнию, из-за чего по его ногам
ударила самая настоящая судорога. Ему было больно.