Вздохнув тяжело, Вика принялась обставлять сцену «пылкой ночи». Первым делом надо было раздеть уснувшего супруга.
Раздевать обездвиженное тело ей ещё никогда не приходилось.
Девушка попробовала потянуть за длинный красный плащ, что так и остался на супруге со времени церемонии, но у неё ничего не вышло.
- Ладно! – сдула со лба выпавший из причёски от физических усилий локон. – Попробуем по-другому.
Она взяла под мышки Тёмного и попыталась затащить на кровать повыше, он ведь как сидел, так и уснул.
Дело оказалось непростым, и бедняжке пришлось сильно потрудиться, чтобы уложить супруга в постель.
«Ещё никто с таким трудом ко мне в постель не ложился!» - подумала, усмехнувшись, когда закончила процесс транспортировки спящего тела.
- Как же тебя раздеть? – спросила во время передышки. – У меня такого ещё не было, чтобы мужика насильно раздевать приходилось, обычно с них одежда сама спадала волшебным образом. А тут вроде и сказка, а всё по-другому.
Процесс был нелёгким, но Вика кое-как справилась. Переворачивая эльфа с бока на бок, сняла плащ и рубашку. Увидев обнажённый торс, присвистнула.
- А ты ничего такой! Накачанный! – выдала спящему.
Нахально провела ручкой по рельефной груди и животу. Тёмный неожиданно во сне улыбнулся.
Виктория даже остановилась, заподозрив, что тот не спит, а искусно притворяется.
Прислушалась к дыханию, долго смотрела на закрытые глаза, следя за ресницами. Всё-таки она была актрисой и могла сама прекрасно изображать погружённого в глубокий сон, потому точно знала, на что надо обратить пристальное внимание.
К её облегчению, ресницы эльфа ни разу не вздрогнули, а дыхание оставалось всё таким же мерным.
- Спи, моя радость, усни! – спела она тихонько.
Реакции от эльфа не последовало, и Вика продолжила его раздевать. Теперь настала очередь штанов.
Штаны придерживал красивый кожаный ремень с таким же узором, что и на её свадебном платье. Еле расстегнув сложный замок, попыталась снять.
Тёмный неожиданно что-то забормотал, и девушка тут же убрала руки и даже отсела подальше.
- Никто не собирается лишать тебя чести! – проговорила она, когда тот затих. – Не надо оно мне! Тут бы самой уберечься.
Раздевать дальше передумала. Пусть себе будет в штанах. Мало ли, вдруг обидится, с утра пораньше опять расшумится, казнить прикажет. Быстрый он на расправу.