Однако, объявлением о митинге, дело у
Ильи сегодня не закончилось. Он вышел из избы, некоторое время его
не было, а затем вернулся… с красным флагом.
Вся семья, от бабушки Лукерьи до
Саньки, на такое дело просто свои талы выпучило!
Батюшки святы! Что это деется?!
Мать Саньки даже на передний угол
глаза перевела. Так дело пойдет, завтра Илья прикажет из дома иконы
вынести!
То, он «товарищей» из души в душу
клянет, а тут с красным флагом заявился!
— Собирайтесь, — в этот раз
многословием Илья что-то не отличался, был хмур и не весел. — Все
на митинг идём.
Хозяину никто перечить не посмел. Его
слово — закон.
Отец Саньки снял с колышка, вбитого в
стену, старый заплатанный-перелатанный азям, в котором он на люди
давно уже не выходил, подпоясал его кушаком, помнившим ещё отца
последнего российского императора, на голову нахлобучил старую
одноухую шапку…
Бабы и детишки даже рты раскрыли…
Чучело! Как есть — чучело…
Что он задумал?!
Илья взял в руки принесенный
неизвестно откуда красный флаг, положил горизонтально на плечо его
древко. Именно — горизонтально, так, что полотнище флага почти
касалось пола. На улице оно может даже по земле волочиться, если
отец Саньки в какую-то ямку ступит.
— Собрались? — был задан вопрос
зрителям разыгрываемого представления.
Те только утвердительно закивали.
Слов у них не было.
— Пошли. — Илья двинулся к двери.
Как-то так само-собой получилось, что
вскоре по деревенской улице уже маршировала колонна. Впереди —
оборванец с красным флагом, а за ним по двое в ряд, сначала
Санькина семья, он, в том числе за ручку с бабушкой, а уже потом —
дети со всей деревни.
Взрослые жители Пугача выходить на
улицу не спешили, сидели по избам или поглядывали на шествие из-за
углов.
Колонна, состоящая в своем
большинстве из детей, шла молча, никто не баловался, все старались
держать строй и дистанцию.
Миновав последний деревенский дом мы
вышли на лужок. Так я впервые оказался за пределами Пугача. Кстати,
опять же — достижение. Здешний мир в очередной раз раздвинул для
меня свои горизонты.
Всё так же молча, наша колонна
остановилась на лужке. Как будто после длительных репетиций, почти
одновременно, находящиеся в построении повернулись лицом к парню,
приехавшему, по словам отца Саньки, из города.
Кроме него, никого больше на лужке и
не было. Не вышли жители Пугача на первомайский митинг.