В городе то и дело появлялись
какие-то слухи, всё время чувствовалось напряжение, связанное с
войной. Из уличных репродукторов звучали очень тревожные сводки с
фронтов о том, что части Красной Армии оставляют территорию страны,
что идут жестокие бои, что мы несем значительные потери.
Ночью в городе осуществлялась полная
светомаскировка. Без внешнего освещения стояли корпуса предприятий
и учреждений, не освещалась железная дорога и вокзалы, жилищный
фонд… Уличное освещение было убрано совсем. Светомаскировка была
профилактической мерой, Киров немцы не бомбили, а вот на Горький
налеты немецкой авиации уже совершались.
С очень большой нагрузкой работала
железная дорога. С запада беспрерывно шли эшелоны, в которых
вывозили эвакуированные предприятия и огромные массы беженцев.
Часть из них следовала дальше на восток, а часть оседала в Кирове.
В городе появилось много «нездешних» людей. Их можно было узнать по
сильно потрепанной одежде, они были худые, уставшие и
изможденные.
Глава 21 Разгрузка-погрузка…
Занятия в фельдшерско-акушерской
школе на третьем курсе в сорок первом году у меня начались на целый
месяц раньше. Это — плохо. Нет, от учебы я не отлынивал. Денежек не
получилось у меня заработать. В предыдущий год, на летних каникулах
я в колхозе трудился, какую-никакую копеечку для житья-бытья в
Кирове откладывал. Тут — ничего не получилось подкопить.
Плюс к этому — цены на всё поднялись.
Жизнь стала совсем какая-то невеселая…
— Ребята! Эшелон пришел!
Так, так, так… На сегодня, похоже,
учебные занятия у нас закончились…
Подобные объявления посреди урока
стали всё чаще и чаще. Пришел эшелон, значит — привезли раненых. Их
сейчас в Киров везут и везут, город превратился в крупную
госпитальную базу.
— Ребята! Собираемся скорее! Надо
помочь.
Это уже не дежурный, который в класс
заглянул и дальше по коридору убежал, а наш преподаватель нас
торопит.
Помочь с выгрузкой раненых — важное
дело. Они не все ходячие, много носилочных, а они сами на перрон не
выйдут.
Эх, хлебушка бы сейчас перехватить…
Таскать носилки с ранеными — нелегкое дело…
Я сложил книги и тетради в стопочку.
Пусть тут, в учебной комнате полежат. Никто их никуда не
утащит.
— Пошли, Санька. Что, копаешься? —
торопит меня Вася, мой соученик.
Ничего я не копаюсь… Немного
задумался просто.