«Хотя, она у всех в крови присутствует, только у тех кто к
инициации готов или прошел получив дар от системы — ее в разы
больше.»
-А еще, -продолжил рассказывать милиционер, -в прошлую бурю, у
кого холодильник, у кого какой другой электроприбор погорел если
его отключить не успели.
-Ага, Петрович, ну Прохоров который, с дуру мотоцикл служебный
завел, так проводка сразу задымилась! -добавил белобрысый парень
сидевший позади у руля, -Теперь разбирательство идет, но все одно —
премии Петровичу, как своих ушей не видать.
-В Яру, тогда не задерживайтесь. -все же подозрительно посмотрел
на бледное словно мел лицо и помутневшие глаза пацана капитан.
-И не собирались. Но нам нужно позвонить и из института машину
дождаться или с вашим транспортом порешать, чтобы побыстрее в
институт доставить.
Капитан недовольно поморщился, но Николай добавил:
-Мы все расходы за транспортировку оплатим - серебро есть!
-стукнул он себя по карману как бы подтверждая платежеспособность
группы, -Подсобите с решением этой проблемы — договоритесь с
начальством, так и вам премия будет.
-Да поможем, чего нам. Мы на моторе раньше вас прибудем,
порешаем вопрос с начальством, так идите сразу в управу. -не стал
артачиться капитан и махнул парню сидящему у движка, -Степа, заводи
шарманку.
Димку почти на руках перенесли в кузов грузовика, в кабине
которого помимо водителя сидел вооруженный автоматом сержант. Еще
один боец, вооруженный дробовиком находился в кузове — ну да, им
сегодня обратно в Яр возвращаться и не факт, что до темноты успеют.
Карате попросил капитана присмотреть за лодкой, которую пристегнули
цепью возле пристани и сообщить о ней Моисеичу, к которому, по
причине спешки в этот раз заезжать не стали. Ему же и ключ передать
- пусть пользуется. За это помимо девяти серебряных полтинников
уплаченных в управе за транспорт официально Николай не поскупясь,
отдал капитану сверху еще четыре монеты.
Низенький и плотно сбитый мужичок средних лет в коричневом
ватнике-безрукавке, темно-серой фланелевой рубашке и с зеленой
полевой звездочкой на старенькой, мятой фетровой шляпе, которая как
ни странно, но предавала его простоватой, поросшей трехдневной
щетиной и какой-то унылой физиономии толику интеллигентности, в
начале поездки держался настороженно, не выпуская из рук
двустволки. Но, после того, как Карате угостил его сигаретой, а
Горо молча протянул большой бутерброд с копченым салом и налил из
термоса сладкого, крепкого чаю, повеселел, расслабился, положил
оружие рядом с собой став сразу намного разговорчивее.