Калеб.
Я узнал его еще до того, как увидел бледное лицо, светлые, почти
белые взъерошенные волосы. Мальчишка. Впрочем, его можно уже
считать юношей. Но для меня он все еще мальчишка.
— Магия считает его безобидным, но, как видишь, в умелых руках
оно может приносить небезобидные последствия. Такая глупость, —
протянул он, смакуя свою победу.
Если бы это была моя единственная глупость! Но глупостей я
совершил гораздо больше.
Говорят, вино и женщины не доводят до добра. Я, похоже, сегодня
познал это на собственном опыте. Если бы я не отвлекся на ту
прелестницу, то смог бы почувствовать зелье в напитке. Но я
отвлекся. Хотя это мелочи.
Моя самая большая ошибка заключалась в милосердии: я позволил
этому мальчишке, стоящему напротив меня, жить. Хотя мой отец учил
убивать врагов сразу.
Я пожалел его. А жалость — непозволительное чувство для
правителя. Она порой приводит к ужасным последствиям. Более того,
ее не прощают.
Я недооценил Калеба и угодил в западню. Впрочем, из любой
западни есть выход. Если прутья клетки заколдованы, то стены и пол
— не факт.
Калеб с интересом смотрел на меня, словно пытаясь что-то найти,
прочитать нечто сакральное. Мне даже стало интересно, что.
— Наверное, тебе страшно, Элиас, — сказал он с явным
предвкушением. — Ты, наверное, в ужасе.
— Ничуть.
Я не лгал: я действительно не испытывал ни капли страха.
Случались ситуации гораздо страшнее, и я находил из них выход.
— Мне скорее любопытно. Что ты планируешь со мной делать,
Калеб?
Теперь была моя очередь улыбаться. Да, Калеб составил прекрасный
план, нашел брешь в моей магической защите, подкупил или обманул
охрану, но с дальнейшими действиями выбор невелик. В свое время я
позаботился об этом.
— Ты же не можешь меня убить. Как и непоправимо изувечить,
проклясть, либо еще каким-то способом добиться моей смерти.
Магическая клятва — очень полезная вещь, а именно такую дал мне
Калеб. Он действительно не мог причинить мне вред: магия не
позволяла это сделать на физическом уровне, таковы были условия
клятвы. И именно поэтому мне было интересно, что же он такое
придумал.
— Знаешь, есть вещи гораздо хуже. Я лишу тебя всего!
Я продолжал с интересом глядеть на него. Слишком громкие
обещания для неопытного юнца.
Мое спокойствие его явно бесило. Аж покраснел от ярости.
— И как ты собираешься это сделать? — все тем же ровным тоном
поинтересовался я.