Мужчины. Оба в одинаковых коричневый сутанах, препоясанных
тонкими поясами.
– Святые отцы! – Воскликнула Ирма и присела в приветствии,
склонив голову. Я и Гандула тут же последовали ее примеру.
– Вижу, Грета, наши молитвы дошли до Всевышнего и он даровал
тебе исцеление? – Бархатным завораживающим голосом нараспев сказал
один из них. – Подойди, детка.
На ватных ногах сделала несколько шагов в их сторону и замерла в
поклоне. Дальше то что делать? Может, в ноги им падать следует, или
руки целовать? Я ж не знаю…
– Что с тобой? – Тот же голос, но с тревожными нотками обращался
ко мне.
– Грета после болезни памяти лишилась. Мы ей все рассказываем, а
про молитвы… мы еще не успели. – На помощь мне пришла Ирма.
– Ирма! Вы допустили непростительную ошибку. – Легкая
металлическая интонация в голосе заставила меня вздрогнуть. А
храмовник между тем продолжал. – Молитва, основа нашей жизни. Она
прежде всего! Вы что же, и перед едой не молитесь? И на ночь? А
может, еще и водой умывались?
Ох, это явно про меня… Но товарки не подвели, про мои отношения
с водой не сказали ни слова. А что касается молитв, наперебой
запротестовали. Дескать, молимся все время, не поднимая головы.
Храмовник недоверчиво нас обвел взглядом, но развивать тему не
стал.
– Госпожа Катарина как себя чувствует? – Все же дела хозяйки его
интересовали много больше наших.
– Это Вы у Греты спросите. Хозяйка ее к себе приблизила. –
Добрая, в кавычках, Ирма по доброте душевной вновь обратила
внимание храмовников к моей персоне. А я только порадовалась, что
про меня забыли…
– Детка? – Одно слово с нужной интонацией и по спине побежали
мурашки от страха.
– Так это… я же не образованная… давайте я вас провожу к госпоже
хозяйке, и сами все посмотрите… – терзала рукав платья и
переминалась с ноги на ногу. Мне бы их к госпоже привести, и
тихонько постоять в сторонке… Пусть она сама с ними
разбирается.
– Пойдем. – Великодушно разрешил мне храмовник, и я поспешила в
спасительную башню. По дороге никто не произнес ни слова. А заходя
в покои, я сначала спросила разрешения пригласить храмовников.
– Пусть заходят! – Слова как горошины стукнулись от стен и
затихли под потолком.
– Прошу вас, святые отцы. – Пуще прежнего склонилась в поклоне и
пропустила их вовнутрь. Сама же осталась стоять возле двери.