А мне вот было не до отдыха и сна. Голову разрывали тысячи
вопросов. Какое это время? Какая страна? А это вообще наш мир? По
виду Ирмы, люди здесь похожи на людей. Вид зеленой говорящей
ящерицы или огненного быка, меня бы, наверное, доконал.
Мы с Ирмой живем у баронессы? Интересно, в качестве кого? Судя
по одежде и месту, где я очнулась… точно не члены семьи. Хорошо,
если служанки, но упаси Всевышний от рабства!
Впрочем, долго обдумывать свое положение у меня не получилось,
слабость взяла верх, и я провалилась в объятия Морфея.
Следующее мое пробуждение побудили звуки внизу. Кто-то усиленно
скреб, при этом ласково ворчал:
– Да погоди, дай убраться-то у тебя. – Голос басистый,
мужской.
Я глубже вжалась в сено от испуга. Не хватало еще! Я практически
нагая здесь, а рядом мужчина. Но дальше приключилось и того хуже.
Заскрипела лесенка, по которой давеча поднималась Ирма, и в дыре
возникло заросшее волосами до самых глаз, мужское лицо.
– Нако вот, молочка свежего попей. – Мужик не проявлял ко мне
интереса, как мне хотелось верить. Не ощупывал меня взглядом,
заинтересовано не заглядывал в глаза. На сено влезать не собирался.
Он, кажется, просто заботился обо мне. Протягивая мне щербатую
кружку.
– Спасибо. – С усилием приняла сидячее положение и потянулась за
кружкой. А в не - молоко! Густое, ароматное, и на вкус слегка
сладковатое!
– Кружку оставь. После за ней вернусь. – Не дожидаясь, пока я
все допью, добрый мужчина исчез из виду.
Я облегченно выдохнула и крохотными глотками принялась
наслаждаться молоком. Возможно, сказался голод, но я в жизни такого
вкусного и густого молока не пила. Оно густое, тягучее и неимоверно
вкусное. Жалко, только, что быстро закончилось. С другой стороны, я
хорошо помню, что с голодухи нельзя наедаться.
Сытость меня быстро расслабила, порадовалась, что обо мне
проявляют заботу простые люди. Значит Дед Мороз закинул меня в
хорошую компанию! На этой радостной ноте я вновь погрузилась в
сон.
– Грета! Грета! Просыпайся! – Знакомый девичий голос настойчиво
звал меня. И я открыла глаза.
– Арн сказал, что принес тебе молока. Выглядишь ты получше. И
шишка, кажется, спала. А то что синева вовсе лицо - так это
пройдет. Можно, конечно, свежего навоза приложить. – Ирма
вопросительно уставилась на меня, и я поторопилась отказаться. Нет
уж! Не надо мне навоз прикладывать. Само заживет. О чем я
поторопилась ее уведомить.