— Больше, — киваю, полностью расслабляясь. Мне здесь рады несмотря ни на что. — Четыре года.
— Как же ты выросла! Как изменилась! — крутит меня в разные стороны, рассматривая. — Красавица! Настоящая красавица!
— Спасибо, — пожимаю плечами, смущаясь от его комплиментов. — Я не помешала? — указываю на ложку в его руке.
— Нет! Мы тройняшек сейчас кормим! Пошли! Иначе без третьего кормильца случится катастрофа! — восклицает и, свободной рукой схватив мой чемодан, затаскивает его в дом. Оставляет у лестницы, а меня приглашает идти с ним дальше в столовую.
— Красивый дом, — произношу, с восторгом рассматривая всё вокруг. То и дело натыкаясь на детские игрушки, явно разбросанные его дочерьми и сыном.
— Спасибо! — дядя подбирает с полу детальку от конструктора. — Мы его уже таким купили! Почти ничего не меняли. Ты, кстати, чего не предупредила, что приедешь? Я бы встретил или водителя прислал, — ругается на меня.
— Да я спонтанно, — оправдываюсь. — В одну секунду решила, что приехать хочу. В интернете адрес твой нашла. И вот я здесь!
— А, ну ясно, — тянет и идёт дальше, но почти у самого входа в столовую останавливается, почувствовав неладное. — Случилось что-то? Мама? Розали?
— Про тётю не знаю. Она уехала тогда с женихом, и мы больше не слышали о ней. Обиделась на маму, что она тогда показания против неё дала, — вспоминаю и напоминаю о том, что моя тётя сделала в прошлом Алима.
Я была ещё тогда не очень взрослой и не очень умной. Меня мало посвящали в подробности, но тётю обвиняли в нанесении телесных повреждений и даже убийстве одной, но последнее не подтвердилось.
— Да я сам этого не ожидал, что твоя мама пойдёт против сестры, — заговаривает Алим. — Если бы тогда не её показания, то вообще бы дело развалили, а так… Спасибо ей! Розали хоть что-то получила.
Я тётю свою очень любила, но даже по мне она очень мало получила. Она творила безумства. Но в суде её признали психически невменяемой. Назначили лечение в лечебнице и отпустили.
— А вообще… — собираюсь с духом. — Я из дому сбежала. Отчим решил меня замуж выдать за сына своего друга. Продать меня его мерзкому сынишке взамен на то, что тот ему как-то долг простит. Их даже не смутило то, что у меня якобы парень был. Конечно, тот смылся почти сразу же, но ведь я была несвободна.
— Тебя замуж выдать хотели насильно? — переспрашивает дядя. — И когда это?