Семенов так и сделал. Грюкнул запором боковой двери [2], толкнул
ее и тут же к пулемету. Поводил стволом как и было приказано. Я же
слез с неудобного водительского кресла. Зыркнув на малахольного
пробрался к двери. Тот часто и мелко дышал - кипит, значит. Ну,
покипит и перестанет. Или в морду доиграется.
Выглянул в дверь. Та бабенция в кальсонах, что пыталась
издырявить аж целый железный танк стояла поодаль, но не целилась.
Винтовку, однако, держала наготове.
- Мадам! Будьте так любезны!!!
- Што тебе охальник?!!!
- Я вас очень таки прошу! Не отстрелите мне сокровенное.
Поверьте это вам будет мало приятно и ваши коллегши ваш подвиг
точно не оценят и, наверняка, даже проклянут!
- Вылазь уж обормот!!! Зачем солдат моих напужал, ирод?!!!
- А!!! Так вы мадам Бочкарева?!!! Мария Леонтьевна?!!! Тогда все
обвинения снимаются!!! И я навеки у ваших ног, мадам!!! Примите мое
сердце!!!
Разумеется, из-за громко тарахтевшего тут же танка мы не любовно
перешептывались, а орали в обе луженые глотки. И все это слышали. И
малахольный тоже. У него натурально зарождалась истерика а-ля "я
институтка на выданье". Сопливая, мать его...
Но Бочкаревой мои слова были приятны, вот прям жуть! Она даж
покраснела. Оглянулась вокруг, увидела смешливые лица очухавшихся
от конфуза подчиненных, прячущихся в местах, где прибывшим мужикам,
т.е. нам, не видны их кальсоны. Повторяю, что даже не панталоны, а
кальсоны, т.е. бельины чисто мужские, которые им - девкам -
положены были по Уставу Императорской армии. А поди ж ты...
Прячутся... Хых...
Выбрался из танка. И пошел к прапорщику Бочкаревой. Та, увидев,
что перед ней поручик (да еще и бравый ого-го!!!), а не простой
солдат, вытянулась в фрунт и одновременно краснея и сатанея
проорала перекрикивая шум мотора танка.
- Господин поручик!!! Первая женская военная команда смерти
осуществляет банно-прачечные мероприятия!!! Доложила командир
команды прапорщик Бочкарева!!!
- Вольно!!! Банно-прачечные мероприятия это хорошо!!! - я тоже в
децибелах не стеснялся - Продолжайте прап.....
***
Грохот двигателя Mark IV вдруг сменился на лёгкое гудение и
внутри стеклянного танка загорелся свет. Краснеющая Бочкарева с
винтовкой у ноги пропала, как пропала и вся окружающая ее
обстановка. Эта неожиданно резкая перемена обстановки поначалу меня
смутила, да я еще и начатую фразу успел доорать. Однако быстро
совладал с новой эмоцией и часто поморгал глазами привыкая к
резкому иному освещению.