- Нет! - сказала она мне, не давая продолжить. - Пошла вон! Ещё раз сунешься, на перо посажу. Усекла?
Боже. Она - настоящий монстр, с которым по нормальному не договориться. Было понятно, что ребёнок ей нужен не потому, что дорог, а… видимо, было что-то ещё.
Что, если Зоркая была права, и Полянская решила продать сына какому-нибудь богатею для утех или на органы?
Я не вынесу этого. Что же делать?
- Сколько вам обещали? Я дам вдвое больше! Сколько? Назовите сумму! - не отступала я, решив бороться за своего мальчика.
- Ты - идиотка? Я сказала, проваливай, - хрипло рявкнула она, замахиваясь на меня рукой.
Отскочив в сторону, жутко испугалась, так как не переносила любого проявления насилия.
- Вали давай! - снова сделав шаг ко мне, повторила она. - Вон!
- Уймись, с..ка! - оглушающе громко крикнул Косой. - Мне деньги нужны, а не этот сопляк. Неси бабло! - обратился уже ко мне.
- Нет! Он со мной будет. За Ленкой приглядывать станет, - упиралась женщина, со страхом смотря на мужчину.
Ленка? Это ещё кто? Неужели…
Из дальней комнаты послышался детский плач. Совсем ещё крохи.
Это ж, что получается, у неё есть ещё один ребёнок? С ума сойти!
- Ванька маленький…- проговорила я. - Ему самому ещё помощь нужна.
- Убирайся! - закричала на меня Полянская. - Не тебе решать…
- Пасть завали! - крикнул на не Косой. - За пацана денег возьмём.
Детский плачь из комнаты не прекращался, а становился только громче и надрывистей.
- Ребёнок плачет, - произнесла, не соображала от волнения за кроху, пока эти двое выясняли отношения. - Успокойте его, а потом продолжим разговор.
- Чёрт с ней, - кинула мать. - Сама сейчас заткнётся.
Произнесённые ею слова повергли меня в шок. Не соображая, что делаю, кинулась в комнату, где находилась малышка.
На кровати, среди грязного скомканного белья лежала кроха. Бордового, от непрерывного плача, цвета. Со сжатыми в кулачки, пальчиками.
На вид ей было не больше трех месяцев. Это что ж получается? Полянская родила её сразу, как только освободилась?
Подхватив ребенка на руки стала пытаться ее успокоить, но у меня не выходило. Как бы я не старалась, малышка продолжала заходится истошным криком.
- Положи её, - вопила позади меня горе-мамаша, но я не обращала на неё внимания.
- Тише-тише, маленькая, - утешала кроху, укачивая.
Поднесла маленькую головку к своим губам и едва сдержала стон. Ребёнок горел. У него был сильный жар, который чувствовался без всяких градусников.