— Что ж, думаю, что мое участие тут уже не требуется, я пошел
собираться, а то меня еще ждет магический корабль, — захватывая со
стула плащ, говорит бывший ректор. — Да, вот решил отдохнуть. На
южно-гремлинские острова слетаю, говорят там хорошо.
Он выходит, совсем по-старчески шаркая ногами, будто в момент
увольнения сбросил необходимость что-то демонстрировать и
доказывать. Просто старый маг, просто уходит на заслуженный отдых.
Удивительно…
Рейнард присаживается на краешек стола и складывает на груди
руки. Смотрит с интересном, скользя взглядом с подола моего платья
до глаз. Тут замирает и насмешливо выдает:
— Что ж, мисс Антис, в чем же заключаются ваши должностные
обязанности? С чем вы мне должны помогать? — его вскинутая бровь
откровенно говорит о том, что он на самом деле подразумевает под
этим вопросом.
Я вспоминаю его крепкое мускулистое тело с бугрящимися мышцами,
которое мне открылось вчера. Не вовремя, ой как не вовремя! От
этого начинаю злиться. Не смогу. Не вытерплю его ни минуты
более!
— К сожалению, я вам не подойду, как и пять лет назад, — гордо
вскинув подбородок, заявляю я.
— Ну это смотря для чего, — уголок рта ползет вверх, искривляя
его чувственные, четко очерченные губы в ухмылке.
— Ни для чего, профессор Силейн, — я смотрю прямо в его глаза, в
голове каша из воспоминаний.
— Почему вы так уверены, если даже не попробовали? — продолжает
экзекуцию Темный.
— Считайте это интуицией Светлой ведьмы, господин инквизитор, —
последнее слово я практически выплевываю, а его щека нервно
дергается. — Я увольняюсь.
— Ваше право, мисс Антис, — слишком легко соглашается Темный. Не
к добру это. — Оставьте ваше заявление у секретаря.
Рейнард будто теряет интерес ко мне и переключается на бумаги на
столе. Я решаю не тратить время и бежать скорее отсюда.
Делаю всего два шага и чувствую, как прямо за моей спиной
вырастает Темный. Его одурманивающий запах, кажется, бьет в самый
мозг. Свежесть кедра и горечь полыни. Как давно я не чувствовала
его. И еще столько же не хотела бы чувствовать, чтобы не испытывать
пронзающую сердце боль.
— Полагаю, у вас все хорошо с финансами, и вы можете выплатить
неустойку за досрочное расторжение контракта в размере годового
жалования?
Я замираю с открытым ртом. Что? Весь воздух будто выбивает из
легких. Мне не найти таких денег. Рейнард чувствует, что он сейчас
хозяин положения, поэтому он кладет ладони на мои плечи, а сам
склоняется к самому уху и, едва касаясь губами тонкой
чувствительной кожи за ухом, шепчет: