— Не знаю пока.
Тут вопросики ещё есть кое-какие по оборудованию. Так что не знаю.
Будущее, не предопределено, да?
— Слушай, Сань, ну
пошли, а? Чайку попьём, поболтаем. Ещё времени-то мало
совсем.
— Жень, да о чём
болтать-то? — поморщился я. — Пора мне.
— А чего приходил
тогда? — изменилась она в лице.
Стала вдруг
жалкой, несчастной, сникла на глазах.
— Да сам не знаю,
— нахмурился я. — Ладно, пойдём. Попьём чайку.
Сумку с барахлом я
поставил у порога и пошёл вслед за Женей. После дела наступал
отходняк. И чего мне точно не хотелось — это тупых разговоров про
любишь и не любишь, особенно после того, как я видел её с тем
чуваком. Бабу мне надо было сейчас, а не розовые сопли. Но она так
расстроилась, что я её пожалел. А теперь жалел, что
поддался.
Квартира была
однокомнатной. Комната казались небольшой, но высокие потолки
давали ощущение пространства. Не то, что у нас с
бабушкой.
— Ты не против,
что на кухне? — спросила Женя, — А то таскать неохота.
— Не против,
конечно. Я ведь ненадолго. Скоро пойду.
— Ну ты почему всё
уйти пытаешься? Сиди, раз пришёл, когда тебя ещё
заманишь?
На столе появилась
вазочка с шоколадными конфетами, пряники, печенье и пузатый
керамический чайник серого цвета с большими белыми горошинами.
Обстановка была не новой, но уютной.
— Бабушка
заждалась уже, — пожал я плечами.
— Это да, —
вздохнула, погрустнев, Женя. — С бабушкой хорошо, её беречь надо. А
у меня от бабушки только вот это и осталось.
Она снова
вздохнула и провела рукой, как бы обводя «всё это». Понятно. Я
кивнул.
— Помнишь, наш
последний разговор? — спросил я.
— Да, — напряглась
она, налила мне чай, поставила чайник и села, уставившись мне в
глаза.
— Я думаю, ты была
права, слишком долго длилась вся эта неопределённость.
Она
нахмурилась.
— Поэтому, думаю,
будет справедливо прямо казать, что ждать меня не надо. Не жди,
Жень, живи полной жизнью без оглядки на меня.
— Почему? — едва
слышно прошептала она.
Брови у неё
взметнулись, складываясь в скорбный домик, а на глаза навернулись
слёзы. Блин. Я нахмурился, пытаясь понять, что за хрень здесь
творится.
— Как почему,
Женя?
— Да, почему? —
часто закивала она головой. — Мы же со школы… ну… Ты всегда… любил
меня… Мы…
Она пожала
плечами, развела руками, замотала головой и на лице её отразилось
смятение.
— Мы же прекрасная
пара. Ты отработаешь свои три года и вернёшься, я защищусь, жить
нам есть где, сначала здесь можем, потом с бабушкой съедемся, она
старенькая уже будет… что не так, Саша? Ты же сам хотел. Ты мне
сколько раз говорил, что у нас идеальный брак будет.
Раньше…