Тарантас был не так уж и далеко, а
Свиньин знал, что передвигаться по этим местам с кем-либо намного
безопаснее, чем в одиночку, и решил догнать тарантас. Поэтому
прибавил шагу, едва не перейдя на бег, и меж тем разглядывал груз в
повозке. А груз был интересен, громоздок и накрыт рогожей.
«Негабарит какой-то».
Когда шиноби догнал торговца, его
онучи были изрядно забрызганы болотной жижей, но это его ничуть не
смутило: что ж тут поделаешь – дорога. И сам купец был тоже в
грязи. Он не ехал в тарантасе, а шёл рядом, держа вожжи и поправляя
рогожу на своём объёмном грузе. Мужчина был высок, немолод, его
видавший виды плащ был в грязи, но ни старость его верхней одежды,
ни грязь не закрывали больших цифр на спине плаща, это была дробь
«одна шестьдесят четвёртая». Торговец обернулся немного нервно,
когда услышал чавкающие в грязи шаги шиноби. Во взгляде его
поначалу был страх, но едва он рассмотрел того, кто его догонял,
так даже помахал рукой, поправил под маской пегую бороду и
пробубнил едва различимо:
- Шалом вам! Меня зовут Барух
Левинсон. Я бизнесмен из Чемодановки.
- И вам шалом алейхем. Я шиноби
Свиньин, – Ратибор, подходя ближе, тоже помахал торговцу рукой со
всем возможным дружелюбием.
А тот оглядел его теперь внимательнее
и заметил радостно:
- Борух Ашем, вижу… точно… Вы синоби!
Или лучше говорить шиноби?
- Нас можно называть и так, и эдак, –
кивает Ратибор; он улыбается, хотя его улыбки под маской не
видно.
- Настоящий синоби, вон и копьё
берёзовое при вас. Как хорошо, что вы тут появились, а то иду
совсем один. А тут жабы… Одна недавно чуть моему козлолосю глаза не
выжгла. Опасные, - он трясёт своими серыми от седины волосами, что
свисают из-под маленькой шляпы до плеч, - опасные места, – торговец
озирается. – А ведь дальше ещё и низины пойдут. Там вообще болото
дорогу заливает.
- Согласен, здесь места
небезопасны.
Торговец опять оглядывает молодого
человека:
- А вы вон в онучах. Грязи-то не
боитесь? У меня вон сапоги из кожи барсуленя, и то волнуюсь.
Он для демонстрации приподнимает
левую ногу. У него и вправду были размятые временами, влагой и
дорогами почти бесформенные сапоги высотою немногим выше
щиколотки.
- К дорогам мне не привыкать, -
отвечает молодой человек. – А грязь – извечный мой попутчик.
- Извиняйте, а вы врачевать идёте, -
интересуется торговец, - или, быть может… того, - тут он
подмигивает Свиньину, - зарезать кого решили?