— Я помогу тебе, друг Накадзима. Я помогу тебе…
— Я так благодарен!
— Где? — спросил я.
— У меня дома. В моем саду.
— Когда?
— Сможешь ли ты быть к вечерней страже?
Я смотрел на него. Внимательно смотрел. Человек, отмеривший себе
еще полдня жизни, — ради благопристойности… Мне показалось, он
вот-вот заплачет.
— Я поговорю с господином старшим садовником, и он меня
отпустит, — сказал я ему. — Я на очень хорошем счету. Я приду,
Накадзима.
— Я буду ждать тебя.
И он ушел. Готовиться.
Я смотрел ему в спину и едва сдерживал крик. Самое ужасное в
этой истории то, что, похоже, я знаю, куда делась селитра с его
складов. Я знаю, что Накадзима не виновен. Ведь я сам участвовал во
всем этом.
***
Старший садовник внимательно выслушал меня.
— Мой господин, — произнес я, опустившись на колени в поклоне, —
моя просьба совершенно неуместна в такой момент, но, прошу вас,
отпустите меня сегодня.
Старший садовник молча бросил на меня задумчивый взгляд. Он
сидел за низеньким столиком в павильоне, предназначенном для ухода
за Восточным садом, тут хранились инструменты и семена, перед ним
на столе был разложен свиток с древним китайским трактатом по
устройству садов, который он читал в оригинале. Я-то в этом тексте
понимал только отдельные знаки.
— Похоже, — произнес он, глядя на деревья за моей спиной, — этот
сад мы так и не закончим. А мы ведь едва начали. Я знаю, он тебе не
нравится...
Я мог, лишь извиняясь, поклониться ему — так все и было. С
некоторых пор, а именно с того момента, как мотыги слуг разворотили
и сровняли насыпанный мной сухой сад, работа садовника меня не
вдохновляла. Возведенный за год на его месте Восточный сад был
совершенно каноничен, строг и совершенно безжизненен. Но назначение
свое выполнял, защищая замок от тлетворных эманаций с востока.
— Ты согласился ему помочь, Исава, — заметил господин старший
садовник.
Вот так, без посторонних, он позволял себе говорить со мной без
изысков, почти как встарь, когда мы были на войне.
— Это так, господин старший садовник.
Это действительно так. Затем ведь вы и послали Накадзиму ко
мне.
— Потому я и послал его к тебе, — задумчиво добавил господин
старший садовник. — Мы не можем оставить его один на один с таким
позором. Его дед был славным воином, я его знал. И хотя он уже
много лет не с нами, мы не оставим его внука.