Даже мне понятно, что сейчас очень неподходящее время для этих
событий. В замке Какэгава нет хозяина. Господин князь по старости
лет безвозвратно обитает в Эдо под присмотром сёгуна, пытаясь
выполнить условие наследования с очередной молодой женой и дать
княжеству наследника, но пока дело не складывается и здесь его уже
несколько лет как не видали.
В замке оставлен наместник. Первый заместитель Като. И это
раскололо замок почти пополам.
Они зовут нас Престарелые вояки, или просто Старичье. Мы зовем
их Лизоблюдами. Или, вежливей, Позолоченной молодежью. Они
возглавляют почти все замковые службы, и Накадзима давно оказался в
их власти. А мы держимся там, где оказались стечением
обстоятельств. Наши сторонники умирают от старости один за другим,
а их становится больше год от года.
— Накадзима ходил на прием к первому заместителю, — произнес
господин старший садовник. — Просил о расследовании. А тот
рекомендовал ему заточить меч и поступить сообразно. Защитить
княжескую честь. Или с ним и семьей его поступят как с ворами.
— Господин мой! — вырвалось у меня. — Он не вор, вы же знаете. И
вы же отказали в помощи… тем людям.
— Мы отказали, — согласился он. — Но на складе обнаружилась
недостача. Значит ли это, что… тем людям помог кто-то еще? Через
голову Накадзимы? Мы чего-то не знаем…
Господин старший садовник задумчиво бросил взгляд в туманную
даль за деревьями сада у меня за спиной.
— Накадзима всегда был недалек, — произнес он. — Хорош на своем
месте, но слаб в подсчетах и руководстве. Он кому-то доверился. И
теперь поплатится за это. Идеальная жертва…
— Господин, я могу расспросить его!
— Он ничего тебе не скажет. Ты же понимаешь, чем он рискует?
Понимаешь? Хорошо. Вот, возьми. Получи по этой накладной на складе
новую одежду вне срока, ты должен выглядеть подобающе. И сделай все
так, как ты умеешь. Мы надеемся на тебя.
— Да, господин.
Что я еще мог ему сказать?
А день начинался так хорошо…
***
Вообще, конечно, я должен сам был приобрести одежду для столь
ответственного дела, но господин старший садовник знал о моих
затруднениях. Того несчастного мешка риса на год, что тратило
княжество на мою должность, не хватало вообще ни на что. С тех пор
как воинов указом сёгуна Токугава Иэцуна, четвертого из этого дома,
перевели с земельного кормления на рисовый паек, все мы необратимо
беднели. Просто мне-то терять было вовсе нечего.