- Но, это не картины - наброски.
- И что? Ничего не знаю! Картины, наброски, рисунки – мне без
разницы. Пойдёшь к столяру. Вырежете под них рамки и повесите в
солдатской столовой. Они там будут в самый раз под новые шторы и
скатерти на столах. Вопросы, есть?
- Нет, - слуга швыркнул носом.
- Что надо сказать?
- Спасибо, кормилиц родной. Век буду благодарен.
- Молодец! Иди, выполняй.
…..
Дневальной снова отвлёк князя от работы. Он заглянул в
кабинет.
- Ваше высокоблагородие, к вам просится Stеphane La
Grange.
- Кто-о? – вселенец оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на
дежурного.
- Stеphane La Grange, - повторил солдат.
- Стёпка, что ли? - князь вспомнил имя нового режиссера. –
Совсем выскочило из головы. Сам придумал – сам забыл. Давай,
зови.
- Puis-je entrer? (Разрешите войти? Франц.). -
Новоявленный деятель искусств выглядел оригинально. В ярко красной
рубахе, синей жилетке, на шее длинный белый шарф с развивающимися
концами, на голове большой зелёный женский берет с синим пером, под
ним длинный рыжий парик с прямыми волосами, на глазу стёклышко от
монокля.
- Ого! - непроизвольно воскликнул хозяин кабинета. – Прямо не
Стефан, а Светофан-Тюльпан!
- Sveto ... qui? (Свето… кто? Франц.) – переспросил
гость.
- Не бери в голову, - князь махнул рукой. – Так, рубаха с
жилеткой – хорошо Шарф - нормально. Парик - выбери покороче. Цвет
чёрный. Всё остальное, сними – не позорься. По-русски говори больше
– ты же наш, родной, отечественный - хоть и с иностранным именем.
Понял?
- Да.
- Теперь, слушаю, зачем пришёл? - Ланин глубоко вздохнул. -
Сколько?
- Сколько, чего? – не понял театрал?
- Денег, конечно. Вы же актёры кроме денег ничего не просите.
Или у тебя другой вопрос? – Хитро приподняли бровь.
- Ваше сиятельство, отрепетировали небольшие сценки,
завершающиеся песнями Глафиры. Хотел попросить разрешения выступать
вечерами, вперемежку с музыкантами. И ещё - отдать в актёры
бомбардира второй роты Алексея Семёнова. Уж очень колоритный
персонаж. Голос, как труба! Я сделаю из него… такого
героя-ловеласа! Все дамы просто умрут от счастья. И будут ходить
только на него.
- Что? – князь недовольно приподнялся в кресле. - Из боевого
бомбардира, артиллериста?! – сделать театрала-любовника?! Стёпка?
Ты не обнаглел? У меня, вообще-то, тут, армия с железной
дисциплиной, а не школа благородных девиц!