– Эти службы всегда так проходят? – поинтересовалась Морелла, устраиваясь поудобнее на темно-синих бархатных подушках и расправляя свои юбки. – Такие серьезные и мрачные!
Я ошеломленно уставилась на нее:
– Вообще-то это были похороны.
Морелла убрала за ухо светлую прядь волос и нервно улыбнулась.
– Да-да, конечно, я имела в виду… почему обязательно в море? Не понимаю, почему нельзя было просто похоронить ее, как принято на большой земле?
Я взглянула на папу. Он просил меня быть милой и объяснять ей наши обычаи. Я попыталась найти в себе хоть каплю сочувствия к мачехе.
– Верховный Мореход говорит, что наши острова и людей, живущих здесь, создал морской бог Понт. Он собрал соль океанских волн и смешал ее с хитроумием серой бычьей акулы и красотой лунной медузы. Затем добавил преданность морского конька и любопытство морской свинки. Когда у него получилась фигура с двумя руками, двумя ногами, головой и сердцем, Понт вдохнул в нее часть своей жизненной силы и сотворил Соленых людей. Поэтому, когда мы умираем, нас нельзя хоронить в земле. Попадая в воду, мы возвращаемся домой.
Мое объяснение, по-видимому, понравилось Морелле.
– Вот! Было бы мило рассказать что-то подобное на похоронах. А то… все о смерти да о смерти.
Я выдавила из себя улыбку:
– Ну… Это в первый раз так кажется. Потом привыкаешь.
Морелла потянулась ко мне и с серьезным видом накрыла ладонью мою руку.
– Мне ужасно жаль, что тебе пришлось увидеть так много похорон. Ты слишком юна, чтобы испытывать столько боли и страданий.
Дождь усилился, окутав Хаймур серой пеленой. Бушующее море играло огромными булыжниками у подножия утеса, словно маленький мальчик, перебирающий камушки в кармане. Камни с грохотом ударялись о скалы и порой заглушали раскаты грома.
– А что будет дальше?
Я моргнула и снова прислушалась к словам Мореллы.
– Что ты имеешь в виду?
Мачеха закусила губу, пытаясь подобрать правильные слова.
– Ну, теперь она… снова обратилась в Соль… а мы что?
– На этом все. Мы попрощались. После поминок все закончится.
Пальцы Мореллы немного подрагивали, выдавая ее беспокойство и досаду.
– Разве? По-моему, это не так. Твой отец сказал, что нам придется ходить в черном еще несколько недель.
– На самом деле месяцев. Мы носим черное полгода, а затем еще полгода – темно-серые оттенки.