Федор Иванович Хорцев сидел, не шевелясь и уставив взгляд за окно, за которым на город начинало наплывать раннее ненастье. Взгляд, ничего ровным счетом не выражающий.
Кирилл сидел в своей излюбленной позе: скрещенные ноги вытянуты под столом, сцепленные замком пальцы на животе, глаза полуприкрыты. Со стороны могло показаться, что он дремлет, но это было не так.
Никто из них не дремал и не был спокоен. А тишина, повисшая в кабинете, была совершенно точно зловещей. Потому что минуту назад из дежурной части поступил звонок о страшной находке в душевой общежития студенческого городка. Тридцать секунд назад Хорцев им озвучил информацию. И десять секунд назад они все замерли, как перед прыжком.
– Серия? – неприятным скрипучим голосом спросил Хорцев, не отводя от окна остановившегося взгляда.
– Не факт, – отозвалась Егорова. – В первом случае мужчина и женщина. И с них всего лишь сняли скальпы. А здесь…
Они услышали, как она пытается судорожно сглотнуть.
– А здесь с лица содрали кожу, – закончил за нее Кирилл, не меняя позы. – И мы можем сколько угодно гадать, один ли это убийца или другой, пока не увидим все своими глазами и не узнаем заключение эксперта.
– Поехали. – Хорцев начал подниматься с места так тяжело, так медленно, словно у него воспалились все суставы сразу.
– Поехали, – подскочила пружиной Егорова. Ее щеки были белее белого.
– Поехали.
Кирилл медленно подтянул ноги, сел в рабочем кресле прямо, хрустнул шеей, словно разминался перед спаррингом. Поднял руки вверх, потянулся и лишь тогда поднялся во весь рост и повторил за всеми:
– Поехали.
Они снова все ехали на место преступления на его машине. Он не любил добираться на служебном автомобиле. Пока всех дождешься…
Долго молчали. Но на подъезде к студенческому городку заговорили вдруг все разом.
– Может, наследил на этот раз? – с надеждой проговорила Егорова. – Не как в прошлый раз, а? Там ему никто не мешал зачищаться, а тут велик риск. Кто угодно мог войти в душевую. Может, наследил?
– Это в воде-то? – недоверчиво фыркнул Хорцев и начал водить шеей, будто его душил расстегнутый воротник рубашки. – Надо было уходить полгода назад. Зачем остался?! Идиот! Сейчас бы снял дачку в Крыму. Жил бы там с семьей все лето. Фрукты ел.
– Он не мог остаться незамеченным в такое время суток, – будто не слыша майора, произнес Кирилл. – Кто-то да видел его. Где-то он да засветился. Пусть и не наследил, но не мог он пройти сюда незамеченным. Раз, два, три… У каждого шлагбаума по камере.