Насколько можно было судить о событиях, отраженных в толстой общей тетради, дневник был заведен Осетровым года три назад, когда он вернулся из армии. Дат не было, системы тоже. На листы ровным твердым почерком ложились поразившие лесника строки поэтов, писателей, интересные высказывания, почерпнутые из книг, журналов, впечатления от встреч с людьми и, конечно, личные переживания.
Она еще раз убедилась, что парень был читающий, но не устоявшийся в своих пристрастиях. В записях он явно подражал Пришвину, Эренбургу, кажется, Олеше («Ни дня без строчки»). Например, Осетров писал: «Ходил весь день по тайге на лыжах. Вдруг почувствовал: накатывается снежная слепота. Вспомнилось: Чижик, треск сломанного мотоцикла и мать. Мать говорит мне (в больнице): «Сынок, тебе не больно?» А я думаю только о Чижике и ничего не вижу. Самое страшное – я думал, что она умерла. Врачи не говорили мне ничего целый день…»
А вот и цитата. «Только правда, как бы она ни была тяжела, «легкое бремя». Правду, исчезнувшую из русской жизни, – возвращать наше дело. Александр Блок».
Тут же рядом Нил пишет: «800 стихотворений Блок посвятил Прекрасной Даме. Это была реальная женщина, Любовь Менделеева, дочь великого химика, ставшая женой поэта. Я посвятил Ч. только четыре. В количестве ли дело? А все-таки цифра 800 – звучит!»
«Ч.» – нетрудно догадаться – Чижик. О ней в дневнике упоминалось настолько часто, насколько прозрачна и ясна истина: Нил в девочку влюблен.
Самое удивительное, что имя Авдонина встретилось Ольге Арчиловне еще только два раза.
«Говорят, снова приезжал Авдонин. Жаль, что я опять находился в Иркутске, сдавал сессию. Хотелось бы наконец поглядеть, что за птица. Нащелкал наших, привез цветные фотографии. Так и слышишь: Эдгар Евгеньевич, Эдгар Евгеньевич… Зачем он крутит мозги Чижику? Зачем ему подлизываться к лесникам? Видел его в Турунгайше, похож на хорька».
Дагурова задумалась. Получалось так, что Осетров был предубежден против Авдонина заранее. Не скрестились бы их сердечные пути, написал бы Нил так о человеке, которого, в сущности, не знал?
Самый неверный советчик в оценке другого – зависть. Ну и конечно, ревность – разновидность зависти. Ревнуют к счастливому сопернику, неудачник не принимается во внимание.
В одном Осетров, кажется, не лгал на допросах: с Авдониным он и впрямь, кажется, не был знаком.