Благодаря Рейнджеру, все население города Паучков было в курсе событий, происходивших как в самом городе, так и в приграничных районах: Прихожей, Ванной и Пролома в стене.
Рейнджер первый отметил те изменения в городке, которые появились на следующий же день после Наступления Тишины: исчезли сантехники вместе со своим столом, инструментами, трубами, сумками, кранами, паклей, вантузами, тросами, унитазами и прочим; появился мольберт и дурно пахнущие тюбики, банки, кисточки; места стало несравненно больше и теперь можно было безбоязненно совершать рейды прямо по полу.
Однако, пожалуй, я поторопился назвать Рейнджера первооткрывателем изменений после Наступления Тишины. Философ почувствовал на своей шкуре это намного раньше! Дело в том, что бидон, служивший ему и пристанищем и неиссякаемой кормушкой, ставший новому жильцу ненужным, перекочевал в чулан (а точнее был с позором закинут), к остальному хламу, убрать который художник собирался "на днях, когда руки дойдут".
И теперь "хижина Фила" валялась у самой двери, в чулане, вдалеке от привычных благословенных источников пропитания несчастного Философа. "Как изменчива бывает судьба к тем, кто кажется уже постиг Высший смысл бытия!" – огорченно, бессознательно перебирая лапками, думал Фил. За этими высокими словами он прятал свою растерянность и неотступные мысли о том, как же теперь добывать пропитание – уж очень была привлекательной идея "ничегонеделания" и так неприглядно теперешнее его положение!
Еще больше переживала семья паучихи Доры: они с мужем Питером надеялись, что их детишки (все шестеро) еще надолго задержатся в интернате Рамзеса, который располагался в углу чулана под перевернутой раковиной. Ведь и плата за обучение (4 мухи и мокрица) была внесена, и Дора с Питером уже готовились к новоселью в чудесном, сухом, старом, стоптанном башмаке сантехника и вдруг – все паучишки вернулись домой! В доме все вверх ногами, вся паутинка ходит ходуном от проказников, где уж тут переехать!
***
… Художником Хенк был, в общем-то, никудышным. Нет, рисовал он неплохо, но никак не мог найти свою «тему». Не подражать же знаменитостям, вроде Пикассо или Рафаэля! Что самое обидное, бывало вот кажется нашел, что-то подходящее промелькнуло перед глазами и – не успел даже понять – все исчезло! Перебивался пока тем, что рисовал эскизы для рекламы. Заработки хоть и небольшие, зато свободного времени предостаточно! Но куда ж его деть, время-то?