– Слушай, может, ему по колесам пальнуть? – осторожно предложил осаженный предыдущей отповедью Гога. – Сколько можно по этим ямам скакать?!
– Давай, – подумав, разрешил Герасим. – Но только по колесам! А то я тебя знаю.
– Не боись, все будет в лучшем виде! – осклабился обрадованный Гога.
Открыв окно, он высунулся из машины со своим излюбленным «стечкиным» чуть ли не по пояс, что при такой дороге было крайне рискованно, и начал палить. Попал он раза с четвертого. «Газель-фермер» вильнула, подпрыгнула и, врезавшись в маленький пригорок, на котором росла хиловатая сосенка, заглохла. Гога издал ликующий вопль индейцев племени ирокезов и занырнул обратно в салон джипа. Через несколько метров внедорожник тоже остановился, и двое карателей с пистолетами наготове выскочили наружу, сразу взяв «газель» на прицел. Прохоров остался в машине: его дело было баранку крутить, а не строптивых бизнесменов воспитывать.
– Вылезай, приехали! – гаркнул Герасим в сторону неподвижной «газели». – Иди сюда и резче! Лучше не зли нас!
Дверь с водительской стороны медленно открылось, и коммерсант вылез, предусмотрительно держа руки на виду.
– Что вам от меня надо? Почему вы не оставите меня в покое?
Герасим аж руками развел.
– Ну ты, мужик, и вопросы задаешь! Ведь знаешь понятия: живешь на территории Кабана, бизнес делаешь – плати!
– Твой Кабан разве весь Тагил купил?
– Весь, не весь, а магазин твой под его опекой.
– Что ему за дело до моей лавочки? Доход-то плевый!
Герасим покачал головой:
– Тут не деньги главное, а принцип, уважение. Если такие, как ты, борзеть начнут, Кабан авторитет потеряет, а это нехорошо. А ты борзеешь, мужик. Ребят наших зачем побил? Теперь платить надо. И за ущерб моральный, и за хлопоты наши. Иди по-хорошему, так тебе воспитательная беседа дешевле обойдется. – Бригадир ухмыльнулся. – Может, меньше костей сломаем. Совсем без этого нельзя, сам понимаешь.
Теперь уже головой покачал коммерсант.
– Не пойду. Кабан твой – не указ мне. Не ему меня уму-разуму учить. Уважение, его заслужить надо. Хочешь, застрели меня прямо здесь, если духу хватит. А нет – отпусти.
Герасим молчал. Что-то шло не так, неправильно. Ему, как бригадиру карателей, попадались упорные «клиенты», но впервые попался тот, в ком не было ни страха, ни ответной агрессии. С такими реакциями Герасим знал, что делать, а тут слегка растерялся. Кроме того, происходило нечто странное. Там, за врезавшейся в дерево «газелью», где дорога ныряла в суровые хвойные объятия леса, клубилась какая-то густая зеленоватая дымка. Здесь, на Урале, Герасим привык к туманам и видел их много раз, но такой странный цвет наблюдал впервые. Впрочем, сейчас не до того. Коммерсант обнаглел вконец. Боли и пыток не боялся. Стрелять, говоришь? Что же, это мы можем!