Добравшись до своей группы, наши дозорные доложили командиру о чистоте и тишине их сектора, а дальше пошли уже в ядре группы в силу того, что солнце ушло стремительно и занавес ночи в лесных горах упал уж почти мгновенно. И шли все они аккуратно, без шума и без беседы. Конечно, был слышен хруст редкий, да ветки по лицам гладили. Но, шли люди, шли и шли…
II
– Сыно-ок! Смотри, что тебе папа перед своей поездкой ночью оставил!
– Мама! А как он в своей форме без фуражки поездом рулить будет?
– Не рулить, а управлять, дурень! Он новый комплект формы своей получил. Ну и фуражку, конечно.
– А петлицы старые дома остались?
– А зачем тебе это надо?
– Я хочу, чтобы ты на мой пиджачок погоны пришила!
– Сыночек, не парь мне мозги! То петлицы, то погоны! Кстати, на чёрной папиной железнодорожной форме погон ведь и нету. Ты про какие погоны ляпнул?
– Ма-а-а-ма! Я про петлицы говорю. Сделай мне погоны!
– Ёлки-палки! Опять двадцать пять! Петлицы, погоны! Объясни мне нормально, что ты хочешь то?
– Да, ма-ам! У меня плечи размером с петлицы! Вот и пришей их на пиджак мой, как погоны! Я сегодня с ними и с фуражкой в садик пойду! Я там командовать буду!
– Чего-чего?! Кем командовать?! Что командовать?!
– Ну, мы же в войнушку играем! А я один в погонах и с фуражкой буду! А у других пацанов только будёновки и пилотки! Вот я и буду их командиром!!!
– А, вот оно что! Хорошо, иди умывайся, а я их пришью пока.
Через несколько минут мальчик вышел из ванной комнаты умытым, причесанным и очень задорным. Быстро оделся в пиджачок, ставший для него армейским кителем, надел фуражку машиниста железной дороги и гордо посмотрел на свое зеркальное отражение. И в связи с тем, что ему было почти пять лет, он в этом отражении увидел не какой-то там мухомор или подберезовик с немаленькой шляпой, а стройного и крепкого офицера советской армии. Отдав честь своему отражению, мальчуган развернулся и доложил своей маме громким голосом:
– Мама, я к походу в детсад готов! А почему ты смеёшься?
– Ничего-ничего, сынок. Я не смеюсь, я удивляюсь. – Ответила мама, с трудом пряча свою улыбку. – Давай, пошли уже! А то опоздаем!
– Есть!
– Что есть то? – Спросила мама, закрывая входную дверь и уже действительно удивляясь.
– Я не про есть, а «Есть!» говорю, мама! – Насупившись, ответил ей мальчик и, отойдя от дома, добавил, – Я «Так точно!» имел в виду.