Приобретенный внеочередной выпуск Русских ведомостей я изучал
уже дома, в тишине и спокойствии. Анька только на минутку высунула
моську из-за двери своей комнаты с вопросом:
- Ну, как, сколько получил?
На что я ей ответил с некоторой вполне понятной и оправданной
гордостью:
- Как всегда отлично!
- Везет! – Чуть ли не простонала измученная подготовкой к
гораздо большему количеству экзаменов сестренка и скрылась обратно
в комнате. Ну, да, ей завтра сдавать экзамен по алгебре, да еще и
не обычный, переводной и во многом формальный, а настоящий
выпускный, перед великокняжеской комиссией, еще только предстоит, и
доброй целительницы-самаритянки в лице кого-нибудь наподобие
Маринки Мухиной, чтобы подстегнуть ее способности к запоминанию на
горизонте сестры даже близко не наблюдается.
А в купленной мной газете ничего нового, по сравнению с
услышанным мной из уст малолетнего продавца газет, особо и не
оказалось. Так, общие рассуждения о возможных причинах столь
мощного охлаждения между нашими странами, да гадания на кофейной
гуще по поводу грядущих изменений во внешней политике. И
безудержный оптимизм. Совсем, как в моей прошлой жизни, когда
власти категорически не желали паники среди простых обывателей. Или
это я вдруг становлюсь слишком мнительным? Черным же по белому
написано: кризис очередной, уже много-много раз так было.
И все же, международные кризисы – международными кризисами, а
экзамен через два дня мне сдавать надо. Так что ничего
удивительного, что в ближайшие дни я больше никаким чтением газет
даже в принципе не заморачивался. Голова то совсем о другом
болела.
Трам-пам-пам-пам-пам!.. – Бравурный туш по случаю окончания
наших экзаменационных мучений возник в голове, едва я выскользнул
за двери экзаменационного кабинета. Ха! Сегодня я первый. Маринка с
Дианкой, входившие в экзаменационную комнату вместе со мной, в
первой партии, еще продолжают строчить ответы на вопросы вытянутых
ими билетов.
- Уже отстрелялся? Везет! – Зависть в голосе Степки, моего
бывшего "типа друга", казалось, можно было черпать ложкой. Наш
правовед по времени проведения своего экзамена разделил класс на
две половины, и Степан, попавший во вторую половину, с тоской
маячил возле входа, ожидая своей очереди. – Какой главный вопрос
попался?
- Реформы Игоря Всеславовича, - мой ответ вызвал гримасу
отвращения на лице одноклассника. И зачем тогда спрашивал, если от
одного моего упоминания имени великого правителя прошлого его так
корежит?